Рекс Стаут - Если бы смерть спала

На Вулфа эта речь Кремера никак не подействовала. Он начал с того же самого места, где его прервали:

— Я не прошу о многом. Кое-что из этого у вас уже имеется, остальным вы рано или поздно займетесь. От вас всего-навсего требуется разрешить мистеру Гудвину скопировать отчеты об их продвижениях. Поймите, я не торгуюсь. Ведь если вы откажете в моей просьбе, вы все равно получите то, за чем пришли, — выбора у меня нет. Я обратился к вам с этой просьбой в самом начале, потому что, как только вы ознакомитесь с моим сообщением, вы тут же сорветесь с места. У вас сразу же появятся безотлагательные дела, и вы не удосужитесь меня выслушать. Сделаете мне такое одолжение?

— Посмотрю. Подумаю. Ну выкладывайте же!

Вулф повернулся ко мне:

— Арчи, валяй!

Поскольку мне не дали никаких указаний, я сказал им правду, одну только правду, ничего, кроме правды о револьвере, вот и все. Я начал с того, как в среду в четверть седьмого ко мне в комнату влетел Джарелл, и закончил свой рассказ тем, что произошло двадцать четыре часа спустя в кабинете Вулфа, когда я перед ним отчитывался. Когда я кончил, Пэрли готов был немедленно сорваться со своего кресла, но, не получив такого приказа, крепко стиснул челюсти и, в буквальном смысле слова, сверлил меня взглядом. Кремер в упор уставился на Вулфа.

— Черти бы вас забрали! — буркнул он. — Четыре дня!

— Да. — Кремер перевел свой взгляд на меня. — О'кей. Продолжайте.

— Это все.

— Черта с два я вам поверил. Если вы…

— Мистер Кремер, — перебил его Вулф, — теперь, когда вы тоже располагаете этими сведениями, воспользуйтесь ими. От того, что вы начнете поносить нас, ничего не изменится. Если вы считаете, что нам можно пришить обвинение в чинении препятствий правосудию, достаньте ордер. Но я вам не рекомендую это делать. Как только возможность превратилась в вероятность, я сразу начал действовать. Когда это была всего лишь возможность, я ее со всех сторон изучал. В пятницу я собрал их всех у себя, мистера Брайэма в том числе, и потребовал, чтобы они предъявили револьвер. Вчера, когда стало известно об убийстве Брайэма, положение стало критическим. Сегодня, когда мистер Гудвин выяснил насчет пуль, все стало в высшей степени правдоподобно. Тем не менее я понимал, что должен обойтись со своим клиентом по-джентльменски, то есть хотя бы соблюсти внешние приличия, и я снова собрал их всех у себя. Мои старания пропали даром. Я вернул аванс мистеру Джареллу, отпустил их и позвонил вам. И я никому не позволю на меня орать. Я и так достаточно натерпелся. Или достаньте ордер, или забудьте про меня и займитесь обработкой тех сведений, которые вы только что получили от меня.

— Четыре дня, — повторил Кремер. — Стоит мне только подумать, чем мы занимались все эти четыре дня… Что там еще у вас? Кто из них это сделал?

— Нет, сэр, так не пойдет. Если бы я это знал, я бы позвал вас просто за тем, чтобы назвать имя убийцы, а для этого не стал бы вступать с вами в длинные беседы. И в таком случае я был бы возбужден, а не подавлен. Относительно этого у меня нет ни малейшего представления.

— Это сделал сам Джарелл. Это сделал он, а поскольку он был вашим клиентом, вы его разоблачили, но из-за вашей проклятой гордости не хотите его выдать.

Вулф повернулся ко мне:

— Арчи, сколько у нас в сейфе наличными?

— Три тысячи семьсот долларов крупными купюрами и около двух сотен мелкими.

— Дай мне три тысячи.

Я отсчитал три тысячи крупными купюрами и вручил деньги Вулфу. Зажав их в кулаке, он обратился к Кремеру:

— Пари заключается в следующем: когда все будет окончено и станут известны факты, вы признаете, что в этот час, в понедельник вечером, я не имел ни малейшего представления о том, кто убийца, кроме того, что я сделал вывод, что им является один из семи названных мной людей, о чем вам и сказал. Ставлю три тысячи против трех долларов. Тысячу против одного. У вас найдется три доллара? Мистер Стеббинс может быть свидетелем.

Кремер посмотрел на Стеббинса. Тот неопределенно хмыкнул. Он перевел взгляд на меня. Я улыбнулся и сказал:

— Соглашайтесь. Тысяча к одному? Да если бы мне такое выпало, сроду бы не отказался.

— Все вовсе не так забавно, как вам, Гудвин, кажется. Вы-то, конечно бы, выиграли. — Он снова уставился на Вулфа. — Дело в том, что я вас уж слишком хорошо знаю. Согласитесь, мне еще никогда не приходилось наблюдать, чтобы вы развязали мешок и вытряхнули из него все без остатка, В одном уголке вы непременно припрячете что-нибудь для себя. Если вы играете в открытую, если у вас нет клиента и вам никто не платит жалованье, зачем тогда вам нужны сведения о продвижениях джарелловской семейки?