Рекс Стаут - И быть подлецом

– Мы просто не помним, мистер Вульф.

– Чушь! – На лице Вульфа появилось отвращение. – Наверняка помните.

Нет ничего удивительного в том, по Крамер ни к какому выводу не пришел. Вы лжете. Все до одного.

– Нет, – возразила мисс Фрейзер. – На самом деле они не лгут.

– Вы неверно употребили местоимение, – перебил ее Вульф. – ое замечание относилось и к вам, мисс Фрейзер.

Она улыбнулась.

– Вы, конечно, можете подозревать и меня, если угодно, но я бы этого не делала. Все выглядит следующим образом. Эти люди не только работают в моей программе, но они к тому же и друзья. Конечно, между ними бывают споры, возникают трения, что вполне естественно для людей, работающих вместе, даже когда их двое, тем более если их пятеро или шестеро. Но они – друзья, а это главное. – Она говорила в таком темпе и с такими интонациями, как будто находилась в эфире. – Это просто ужасно. Мы все помним, как пришел доктор и осмотрел его, потом сказал, что ничего нельзя трогать и никому нельзя уходить. Так можете ли вы всерьез ожидать, что кто-нибудь из них или, если вы включаете и меня, кто-нибудь из нас скажет: да, я дал ему стакан с ядом.

– Содержимое бутылки также было отравлено.

– Хорошо, пусть так. Разве можно ожидать, по кто-то из нас скажет: да, я видел, как один мой друг давал стакан и бутылку, и назовет этого друга.

– Так, значит, вы согласны со мной, по все вы лжете?

– Ни в коем случае. – Мисс Фрейзер была слишком серьезна, чтобы улыбнуться. – Это настолько обычная процедура, по никому не пришло в голову отмечать и запоминать детали. Потом был шок, смятение, приехала полиция, возникло напряжение, так по мы просто плохо все это помним.

Ничего удивительного здесь нет. Я бы как раз удивилась, если бы кто нибудь запомнил детали. Например, если бы мистер Трауб смог уверенно сказать, что мистер Стронг поставил стакан и бутылку перед мистером Орчардом. Это доказывало бы только одно: мистер Трауб ненавидит мистера Стронга, по меня бы очень поразило. Я не верю, чтобы один из нас ненавидел кого-то другого.

– Но это не означало бы, – сухо пробормотал Вульф, – что кто-нибудь из вас обожал мистера Орчарда и отвергал как чудовищную мысль убить его.

– Господи, да кто же мог захотеть убить его?

– Не знаю. Это как раз то, для выяснения чего я и нанят. Если, конечно, яд попал к тому, кому предназначался. Вы говорите, что не удивлены, но я удивлен. Меня удивляет, как полиция не арестовала всех вас.

– Черт возьми, они чуть было не сделали этого, – мрачно сказал Трауб.

– Я была уверена, что они заберут меня, – заявила Мадлен Фрейзер. – Это пришло мне в голову, как только доктор произнес слова «цианид» Я думала не об этом стакане и бутылке и даже не о том, как это отразится на моей программе, а о смерти мужа. Он умер шесть лет назад, отравившись цианидом.

Вульф кивнул.

– Газеты не обошли вниманием этот факт. Значит, это было первое, что пришло вам в голову?

– Да, когда врач сказал о цианиде. Быть может, вы этого не поймете, но так оно и было.

– Со мной произошло то же самое, – вступила Дебора Коппел тоном, подразумевавшим, что здесь кого-то в чемто напрасно обвиняют. – Мисс Фрейзер была замужем за моим братом. Я видела его сразу после смерти. А в тот день я увидела Сирила Орчарда и… Она остановилась. Глядя на нее в профиль, я не мог видеть ее глаз, но видел сжатые пальцы. Через секунду она продолжала: – Да, это сразу же пришло мне в голову…

Вульф нетерпеливо перебил ее.

– Ясно. Не буду притворяться, что я доведен до белого каления тем, что вы, закадычные хорошие друзья, не в состоянии вспомнить, что произошло. Если бы вы вспомнили и рассказали полиции, я бы не получил этой работы. – Он посмотрел на стенные часы. – Уже двенадцатый час. Я немного надеялся, что мне удастся, собрав вас всех вместе, вбить клин… Но кажется, это невозможно. Вы слишком влюблены друг в друга. Мы попусту потратили время. Я не получил ничего, даже микроскопического фактика, которого не почерпнул бы до этого из газет. Может, мне и не удастся ничего сделать, но все же я намерен попытаться. Кто из вас проведет здесь ночь? Именно столько времени – может быть, меньше или больше – мне придется потратить на каждого из вас, и я хочу начать сейчас. Кто из вас останется?

Явных добровольцев не было.

– Господи! – запротестовала Элинор Венс. – Опять то же самое!

– Мои клиенты, – сказал Вульф, – это ваш наниматель, корпорация, где вы работаете, и ваш спонсор. Мистер Медоуз?