Рекс Стаут - И быть подлецом

Они кивнули.

– Все верно, – сказал Билл Медоуз.

– Многие из них приходили бы значительно чаще, если вы могли достать билеты, – сказала мисс Фрейзер. – Всегда заявок на билеты в два раза больше, чем мы можем удовлетворить.

– Не сомневаюсь, – проворчат Вульф. Он продемонстрировал большую выдержку, не сообщив ей о том, насколько она опасна.

– Однако лица, пославшие заявки, но не попавшие в студию, нас не интересуют. Важный элемент картины, о котором я пока не упомянул, еще не виден. В холодильнике у стены восемь бутылок «Хай спота». Как они туда попали?

Ответ раздался с дивана.

– В студии мы всегда держим три или четыре ящика. Они находятся в закрытом шкафу, – сказал Фред Оуэн.

– Прошу прощения, мистер Оуэн, – Вульф поднял палец, – я хочу, насколько это возможно, услышать все из уст этих шестерых людей.

– Бутылки были в студии, – сказал Талли Стронг. – В шкафу. Он всегда закрыт, потому по в противном случае их быстро расхватали бы.

– Кто вынул восемь бутылок из шкафа и поставил их в холодильник?

– Я, – сказала Элинор Венс. Я оторвался от блокнота и еще раз посмотрел на нее. – Это входит в мои обязанности. Ее беда в том, что она слишком много работает, подумал я. Сценаристка, исследователь, барменша

– кто еще?

– Вы не можете донести восемь бутылок одновременно, – заметил Вульф.

– Конечно, нет. Поэтому я сначала беру четыре, потом возвращаюсь за остальным.

– И оставляете шкаф открытым? Нет, – Вульф остановил самого себя, – уточнения подождут. – Он снова оглядел лица присутствующих. – Итак, бутылки в холодильнике. Кстати, я понимаю, что присутствие на передаче всех вас, кроме одного, традиционно. Исключение составляете вы, мистер Трауб. Вы посещаете передачи редко. Зачем вы пришли?

– Из опасения, мистер Вульф. – Рекламная улыбка Трауба и его мягкий низкий голос нисколько не изменились, когда внимание было переключено на него одного. – Я все еще полагаю, что приглашение на передачу человека, торгующего сведениями о скаковых лошадях, ошибочно, и хотел быть там на всякий случай.

– Вы хотите сказать, что не знали, о чем будет говорить мистер Орчард мне казалась отвратительной.

– Если вы имеете в виду идею программы в целом, то я согласен. Однако мы собрались сюда не для этого. Вернемся к передаче. Меня интересует еще один фрагмент общей картины. Где находились стаканы, из которых должны были пить участники?

– На подносе в конце стола, – сказала Дебора Коппел.

– Того самого стола? Там, где они сидели за микрофонами?

– Кто поставил их туда?

– Нэнсили Шеперд. Единственный способ терпеть эту девицу – занять ее каким-то делом. Еще лучше было бы вообще ее не пускать, но мисс Фрейзер против. Нэнсили Шеперд организовала крупнейший клуб девушек-поклонниц мисс Фрейзер в стране. Поэтому мы…

Зазвонил телефон. Я поднял трубку.

– Мистер Блеф, – доложил я Вульфу, употребляя одну из пятнадцати кличек, которые имел у нас звонивший. Вульф поднес трубку к уху, подав мне сигнал не класть свою.

– Да, мистер Крамер?

Саркастичный Крамер говорил так, словно во рту у него была сигара.

Возможно, так оно и было.

– Каковы ваши успехи?

– Еле-еле. По-настоящему еще не начал.

– Это плохо. Тем более что никто не платит вам за раследование, как вы вчера сказали.

– Но сегодня кое-что изменилось. Завтрашние газеты все вам расскажут.

Извините, мистер Крамер, но я занят.

– Судя по полученным мною отчетам, в этом нет ничего удивительного.

Кто из них ваш клиент?

– Узнаете из газет.

– Нет никакой причины…

– Причина есть. Я ужасно занят и начинаю ровно на неделю позже, чем вы. До свидания, сэр. ление на незваных гостей. Мистер Уолтер Б. Андерсон, президент «Хай спота», потребовал сказать ему, не звонил ли полицейский инспектор Крамер. И когда получил положительный ответ, очень огорчился. Он считал, что Вульфу не следовало быть столь грубым с инспектором. Это плохая тактика и проявление дурных манер. Вульф не стал обременять себя изложением своих взглядов, отделавшись парой слов. Но Андерсон взял его за горло. Он сказал, что еще не подписал никакого контракта и если Вульф будет продолжать в том же духе, то, может быть, ничего и не подпишет.

– Вот как – Брови Вульфа чуть приподнялись. – В таком случае вам следует немедленно известить прессу. Не хотите ли воспользоваться телефоном?

– Господи, я очень хотел бы это сделать У меня есть право…

– Мистер Андерсон, у вас нет вообще никаких прав, кроме того, что вам придется заплатить мне свою долю гонорара, если я его заслужу. Вы находитесь в моем кабинете только потому, что н терплю ваше присутствие.