Рекс Стаут - И быть подлецом

С приглашением Нэнсили Шеперд мы зашли в тупик. Мы знали о ней все: ей шестнадцать лет, живет вместе с родителями в доме 829 по Виксли-авеню в Бронксе, у нее светлые волосы и карие глаза, а отец ее работает на складе.

Телефона у них не было, и в четыре часа в среду, когда от нас ушла мисс Фрейзер, а Вульф отправился в свою оранжерею, я взял из гаража машину и поехал в Бронкс.

Дом 829 по Виксли-авеню был тем самым местом, где люди живут не потому, что им этого хочется, но потому, что вынуждены там жить. Этому дому вполне следовало бы устыдиться собственного вида – и, возможно, так оно и было. Я нажал кнопку у фамилии Шеперд – никакого эффекта. Я спустился в подвальный этаж и раздобыл дворника. Его внешность вполне соответствовала виду дома. Он сказал, что это надо было делать раньше – звонить в квартиру Шепердов. Вот уже три дня, как их нет. Нет, уехали не все. Только миссис Шеперд и девчонка. Он не знал куда – и вряд ли это еще в доме мог бы ответить на этот вопрос. Кое-кто считал, что они сбежали, другие утверждали, по их сцапали полицейские. Лично он подозревал, по их уже нет на белом свете. Нет, мистер Шеперд жив-здоров. Он уходит на работу в половине седьмого, а возвращается после пяти.

Взглянув на свои часы, я увидел, по сейчас пять часов десять минут. Я предложил этому несусветному созданию доллар, чтобы он погулял немножко перед домом, но он взглянул на меня так, что я сразу понял: я выбросил на ветер по крайней мере восемьдесят центов из денег клиентов.

Ждать долго не пришлось. Когда возник Шеперд, я понял, что совершенно напрасно отвлекал дворника от его важных дел: простого описания хватило бы вполне. Тот, кто разрабатывает лица, в данном случае начисто утратил чувство пропорции. Шеперд уже собирался войти в дом, но я вырос перед ним и спросил без особой учтивости:

– Мистер Шеперд?

– Прочь! – прорычал он.

– Меня зовут Гудвин, и я работаю на Мадлен Фрейзер. насколько я понял, ваши жена и дочь…

– Прочь!

– Но я только хотел…

– Прочь!

Он не касался меня руками и не оттеснял плечом, но каким-то непонятным образом прошел мимо меня в вестибюль и вставил ключ в замочную скважину. У меня было с десяток возможных вариантов схватить его за шиворот, дать в челюсть и так далее, но это дало бы мне только эмоциональную подзарядку и не принесло желаемых результатов. Было ясно, что если он не хочет сказать, где находится Нэнсили, в сознании, то, оказавшись в нокауте, он просто не сможет этого сделать. Я спасовал.

Я вернулся на Тридцать пятую улицу, оставил машину у дома, прошел в кабинет и позвонил Мадлен Фрейзер. Трубку взяла Дебора Коппел. Я спросил ее:

– А вам известно, что Нэнсили исчезла вместе с мамашей?

– Да, – сказала она, – известно.

– Вы не упомянули об этом, когда были здесь сегодня вечером. Мисс Фрейзер также не сделала этого днем.

– Но ведь не было причины говорить об этом. Нас никто не спрашивал.

– Вас обеих спрашивали о Нэнсили.

– Но не о том, где она сейчас находится.

– В таком случае я вам задаю этот вопрос: где она сейчас находится?

– Я не знаю.

– А мисс Фрейзер?

– Нет. Никто из нас не знает.

– Откуда вы узнали, что она уехала?

– Она позвонила мисс Фрейзер и сказала, что уезжает.

– Когда?

– Это было… Это было в воскресенье.

– Она не сказала, куда отправляется?

– Нет.

Вот и все, чего мне удалось добиться. Я повесил трубку, сел и задумался. С одной стороны, был шанс, что Перли Стеббинс будет в хорошем настроении и бросит мне кость, тем более, что Крамер потратил немало двадцатипятицентовиков, звоня нам. С другой стороны, если бы я попросил его об этом, о захотел бы поторговаться, а мне было нечего ему предложить.

Поэтому, когда я подошел к телефону, я позвонил не в полицию, а в «Газетт».

Лон Коэн лениво ответил на звонок. Он поинтересовался, не решил что я, что свободный орган прессы открыл для меня кредит.

Я фыркнул.

– В один прекрасный день, дружище, ты получишь от нас нечто сногсшибательное, При наших темпах, скажем, через полгода. Но газета должна стоять на службе общества, и я хочу этими услугами воспользоваться.

Ты знаешь, что Нэнсили Шеперд и ее мать испарились?

– Конечно. Ее отец очень расстроился, потому что оказался замешан в деле об убийстве. Черт возьми, он чуть не укокошил двух фотографов. У папаши есть характер

– Да, я встречался с папашей. Что он сделал с женой и дочкой? Не закопал их в укромном месте?

– Отправит их из города. Как нам стало известно, с разрешения Крамера, и, конечно, Крамер знает куда, но помалкивает. Естественно, мы считаем, что это произвол. Нельзя же допускать, чтобы американский народ держали в неведении и вводили в заблуждение. Ты должен получить свое, поскольку мы буквально несколько часов назад узнали ее мать – в отеле «Амбассадор» в Атлантик-Сити в номере с гостиной, спальней и ванной.