Джон Пристли - Затемнение в Грэтли

Он усмехнулся.

— Встречал и я таких, парень, — сказал он шёпотом.

В эту минуту его соединили с Лондоном, и я занялся своей трубкой.

— Ну, что ж, инспектор, — сказал я, когда телефонный разговор был окончен, — я вам сообщил то, что знаю. Теперь очередь за вами.

— Нам дважды повезло при расследовании этого дела, — не торопясь начал Хэмп. — Сначала мы думали — обыкновенный несчастный случай, каких уже немало было в Грэтли с тех пор, как на нас свалилось это затемнение. Но я случайно заметил, что на пальто у Олни налипли комочки глины, а глины-то нет нигде в том месте, где мы нашли его. Ну, и сегодня рано утром у меня мелькнула догадка, где именно его пальто могло испачкаться глиной. Сходил туда с двумя полицейскими, мы осмотрели местность и нашли записную книжку. Очевидно, когда Олни сшибли, он как-то успел её отбросить подальше. Потом его втащили в машину и отвезли туда, где мы его нашли вчера вечером без четверти десять — в конце Маркет-стрит. Одним словом, на несчастный случай не похоже.

— Это и не был несчастный случай, — сказал я решительно. — Его убили, убрали, чтобы помешать ему сообщить мне то, что он открыл. Он говорил мне днём, что напал на след… Да, а записная книжка у вас?

— Здесь. Но в ней как будто ничего интересного.

— А что вы нашли у него в карманах?

— Вот тут список, — сказал инспектор и достал из ящика листок бумаги. — Обычные вещи. Мелочь. В бумажнике пять фунтов десять шиллингов, удостоверение личности и всё прочее. Ручка. Карандаш. Ножик. Сигареты. Коробка спичек…

— И зажигалка, да? — спросил я поспешно.

Инспектор удивился:

— Нет, зажигалки никакой не было.

— Надо сейчас же ехать обратно! — крикнул я, вскакивая. — Пока мы здесь с вами разговариваем, там кто-нибудь, наверно, уже шарит в комнате.

— Ему пришлось бы сперва справиться с пятипудовым констеблем, — усмехнулся инспектор, — потому что в комнате в эту минуту сидит такой. Он сменил меня, когда мы с вами уезжали… Знаю, знаю, что вы его не заметили, но что же из этого? Не всё же вы замечаете. А почему это вы спросили насчёт зажигалки?

— Всякий, кто работает с нами, сотрудниками отдела, получает особой формы зажигалку, и мы по ней узнаём друг друга. Конечно, при этом говорятся ещё условные фразы.

— Пароли, условные знаки! — фыркнул инспектор. — Придумали себе игру! Как дети, честное слово!

— А когда вы нашли Олни, это тоже походило на детскую игру?

— Сдаюсь, — сказал Хэмп сухо. — Что ж, я простой полицейский. В тонкостях ничего не смыслю.

Я вынул изо рта трубку и ткнул ею Хэмпа в грудь.

— Инспектор, вы меня вынудили открыть карты, потому что мне нужно было узнать всё об Олни. Я не хочу работать с полицией — слишком много людей. Но я был бы рад с нынешнего дня работать с вами.

— Я тоже буду очень рад, мистер Нейлэнд! — Он широко улыбнулся.

— Отлично. Но прежде чем мы начнём, вам надо уяснить себе кое-что. То, что мы делаем, может быть, и похоже на игру, но, поверьте, это не игра. Нацистские агенты убили моего лучшего друга и его жену. Вот почему я согласился работать в контрразведке. Я убеждён, что беднягу Олни убил нацистский агент, убил здесь, в городе, под самым носом у вас. Игра! Можете мне поверить, такая «игра» не хуже танков и самолётов помогла нацистам утвердиться в Норвегии, Голландии, в Бельгии, во Франции. И та же самая «игра» помогает японцам раздирать на части Дальний Восток.

— Пожалуй, вы правы, мистер Нейлэнд, — сказал Хэмп, как всегда, медленно и раздумчиво. — Да, пожалуй, вы правы, но ведь я простой полицейский, и только… Я ничего не понимаю во всём этом шпионаже и действиях пятой колонны.

— Вы не должны забывать, что нынешняя война очень сложна, — сказал я. — А какова наша официальная точка зрения? Людям постоянно внушают, что эта война — последняя, но действительность не укладывается в схему. Нельзя трактовать эту войну как обыкновенную, как суету с пением национальных гимнов, демонстрацию патриотизма и всё такое. Нам приходится сажать под замок некоторых англичан, которые хотят, чтобы победил Гитлер. С другой стороны, есть немцы, которые, не жалея сил, помогают нам бороться против него. Верно я говорю?

— Верно, — согласился он, глядя на меня прищуренными глазами. — Я вас перебью, мистер Нейлэнд. Но имейте в виду, что я непременно хочу слушать дальше. Так вот, обычно я в это время пью чай. Не выпьете ли и вы чашечку?

Я сказал, что выпью, и он, высунувшись в коридор, проревел, чтобы принесли две чашки чаю.