Агата Кристи - Убийство в проходном дворе - четыре дела Эркюля Пуаро (сборник)

Лицо Юстаса сделалось лиловым. Он подался вперед и прорычал:

– Вы на что, черт побери, намекаете?

– Да или нет?

– Это мое дело, мистер старший инспектор.

– Миссис Аллен сняла две сотни фунтов наличными со своего счета в банке. Часть денег была в пятифунтовых купюрах. И их номера, естественно, можно отследить, – спокойно сказал Джепп.

– Ну а если она и передала мне деньги, то что?

– Это были деньги для выгодного вложения или плата шантажисту, майор Юстас?

– Какой абсурд!.. Еще что придумаете?

– Мне кажется, майор Юстас, – как можно официальнее произнес инспектор Джепп, – что сейчас мне следует спросить вас, не поедете ли вы с нами в Скотленд-Ярд, чтобы сделать заявление. Конечно, дело это добровольное, и, если предпочитаете, мы можем вызвать вашего адвоката.

– Адвоката? Да на кой черт он мне нужен? И в чем вы меня обвиняете?

– Я веду расследование обстоятельств смерти миссис Аллен.

– Господи, вы не думаете… Чушь какая! Послушайте, дело было так. Я приехал повидаться с Барбарой, мы условились заранее…

– В какое время это было?

– Около половины десятого, насколько помню. Мы сидели и разговаривали…

– Курили?

– Да, курили. А что в этом такого? – воинственно набросился на него майор.

– Где вы разговаривали?

– В гостиной. Как войдете, слева от двери. Мы разговаривали вполне по-дружески, говорю вам. Я ушел незадолго до половины одиннадцатого. Я на минуту задержался на пороге, чтобы обменяться с ней последними словами…

– Это точно – последними, – пробормотал Пуаро.

– А вы кто такой, хотелось бы мне знать? – Юстас обернулся к нему, практически выплевывая слова. – Чертов даго [11]! Вы-то чего в это дело лезете?

– Я Эркюль Пуаро, – с достоинством сказал маленький бельгиец.

– Да хоть Ахилл [12]… Как я уже сказал, мы с Барбарой расстались вполне по-дружески. Я поехал сразу в «Фар-Ист клаб». Приехал туда в двадцать пять минут одиннадцатого и направился прямо в игровой салон. Там я играл в бридж до половины второго. Можете забить все это в свою трубку и курите на здоровье.

– Я не курю трубку, – сказал Пуаро. – У вас замечательное алиби.

– Да просто железное, в любом случае! Ну что, сэр, – он глянул на Джеппа, – вы удовлетворены?

– Вы оставались в гостиной все время, пока были у миссис Аллен?

– Да.

– И вы не поднимались в будуар миссис Аллен?

– Да нет же, говорю вам. Мы были все время в одной комнате и не покидали ее.

Джепп задумчиво рассматривал его минуту или две, затем спросил:

– Сколько у вас пар запонок?

– Запонок? Запонок? А запонки-то тут при чем?

– Конечно, вы не обязаны отвечать.

– Отвечать? Я и не собирался. Мне нечего скрывать. И я потребую извинений. Вот мои запонки! – Он протянул руки.

Джепп кивнул, глянув на запонки из золота и платины.

– И еще вот эти. – Майор встал, открыл ящик, достал оттуда шкатулку, открыл ее и сунул прямо под нос Джеппу.

– Отличный дизайн, – сказал старший инспектор. – Я вижу, одна из запонок повреждена – кусочек эмали откололся.

– И что?

– Полагаю, вы не помните, когда это случилось?

– Пару дней назад, не больше.

– Вас не удивит, если вы услышите, что это случилось во время вашего визита к миссис Аллен?

– Ну и что? Я же не отрицаю, что был у нее.

Майор говорил надменно. Он продолжал угрожать, играя роль оскорбленной невинности, но руки у него дрожали.

Джепп подался вперед и, подчеркивая слова, произнес:

– Да, но этот кусочек эмали от запонки был обнаружен не в гостиной . Он был найден наверху , в будуаре миссис Аллен, в той самой комнате, где она была убита и где некий мужчина курил точно такие же сигареты, как ваши .

Выстрел попал в цель. Юстас плюхнулся назад в кресло. Глаза его забегали. Маска громилы спала, и открылось лицо труса. Зрелище это было неприятным.

– У вас ничего на меня нет! – Он почти скулил. – Вы пытаетесь пришить мне дело! Но у вас ничего не выйдет! У меня алиби… Я и близко к тому дому не подходил той ночью…

Тут заговорил Пуаро:

– Нет, вы не подходили к тому дому еще раз. Вам это не было нужно … Ибо миссис Аллен, вероятно, была мертва уже тогда, когда вы уходили .

– Это невозможно… невозможно… невозможно… Она же в дверях стояла… говорила со мной… Ее должны были слышать… видеть…

– Да. Люди слышали, как вы с ней говорили, – мягко сказал Пуаро. – И вы сделали вид, что ждете ее ответа, и заговорили снова… Это старая уловка. Люди могли подумать , что она там стояла, но ее никто не видел , поскольку никто даже не смог сказать, была она в вечернем платье или нет, не могли назвать даже цвет ее платья …