Оливер Пётч - Дочь палача и дьявол из Бамберга

– Отец, прекрати! – взмолилась Магдалена. – Это ничего не даст. Нам нужно вместе…

– Барбара! – крикнул Якоб, словно и не слышал свою дочь, и снова ударил в дверь. – Ты слышишь меня? Ты внутри?

Не дождавшись ответа, палач молча двинулся вокруг дома и остановился перед заколоченным окном. Могучими руками он принялся отдирать доски от стены, пока не образовался широкий проем.

– Ты… упрямый болван! – разозлилась Магдалена. – Подожди хотя бы остальных.

Но отец не обратил на нее внимания. Он подтянулся и скрылся в доме, откуда доносились приглушенные стоны. Теперь Магдалена была уверена, что кричала вовсе не Барбара. Но кто тогда? Быть может, Хаузер? Ей послышался также и женский голос, но она могла ошибаться.

В отчаянии женщина огляделась в поисках спутников. Симон, Георг и Бартоломей уже догоняли ее. Последнему этот забег по размокшей земле давался с большим трудом. Только Иеремия по-прежнему сидел в зарослях ежевики и боязливо поглядывал на остальных.

– Ну, замечательно! – пропыхтел Бартоломей, подбежав наконец к Магдалене. – Твой отец таки не исправился за все эти годы. Вечно прет напролом.

– Ну, по крайней мере, в этот раз он и для нас проломил проход, – заметил Симон и показал на оконный проем. – Это уже прогресс.

– Проклятье, что нам теперь делать? – выругалась Магдалена. – Кто знает, что ждет нас внутри?

– Боюсь, твой отец все решил за нас. Нам остается или решительно действовать, или молиться.

Бартоломей подтянулся на карнизе. Несмотря на свое увечье, он был на удивление проворен. Бамбергский палач повернулся к Симону, который в нерешительности стоял у окна, и показал на пистолет в его руках.

– Останешься тут с Иеремией на тот случай, если стервец как-нибудь ускользнет от нас. Ты хоть знаешь, как обращаться с этой штукой?

Симон неуверенно взглянул на оружие.

– Ну, Якоб в двух словах объяснил мне… Он, похоже, заряжен, но…

– Отлично, тогда все решено. – Бартоломей скользнул внутрь.

Из глубины дома снова донесся стон; в этот раз он был громче, а потом и вовсе перешел в нечеловеческий визг. Магдалена взглянула на Симона. Тот смотрел на пистолет, как на ядовитую змею.

– Может, он тебе и не понадобится, – утешила она мужа. – А если уж придется, то просто врежь им Зальтеру по голове.

– Магдалена, – попросил Симон, – не ходи туда! Довольно и того, что Бартоломей с Георгом подвергают себя опасности.

Женщина поколебалась, но потом приосанилась:

– Симон, ты не понимаешь. Где-то там, вероятно, моя младшая сестра, в руках у этого полоумного. Я не могу дожидаться снаружи! Если… если с нею что-нибудь случится, я никогда себе этого не прощу. – Она попыталась улыбнуться, но получилось не очень. – Все будет хорошо, вот увидишь.

С этими словами Магдалена полезла с Георгом вслед за Бартоломеем.

Внутри было темно, как в древнем склепе. Женщина различила какие-то предметы мебели, накрытые пыльными полотнами. Местами стены были светлее окружающего мрака. Магдалена предположила, что там располагались дверные проемы в следующие комнаты. В паре шагов от нее вырисовывались силуэты дяди и брата.

– Если б твой отец не вломился сюда как ненормальный, мы бы успели зажечь факел или фонарь, – тихо проворчал Бартоломей. – Теперь мы слепы, как кроты. И почему он не мог подождать нас!

– Возможно, где-то там сейчас пытают его дочь, не забывай, – напомнила Магдалена, хотя была, в общем-то, согласна с дядей.

Отец иногда как дите малое. Только силы в нем куда больше, а разума – меньше.

Только они дошли до первого светлого пятна, которое и в самом деле оказалось дверным проемом, как раздался громкий лязг и грохот. Снова послышались стоны, и в этот раз Магдалена не смогла определить, кто их издавал. В дальней части дома кто-то проревел имя Барбары. Затем вновь воцарилась тишина.

– Это отец, точно! – взволнованно сказал Георг. – Значит… значит, он разыскал ее!

– Судя по крику, с ним, скорее, что-то стряслось, – ответил Бартоломей и поспешил в следующую комнату. – Вот к чему привело его нетерпение!

Магдалена последовала за ним, щурясь и осторожно переставляя ноги. Они оказались в комнате, похожей на гостиную. Слева угадывались двери главного входа. Лунный свет пробивался в щель между створками, ветер сотрясал заколоченные ставни. Покосившаяся лестница вела на галерею, терявшуюся во мраке. Под ней располагались еще две двери, обе открытые.

– Куда теперь? – спросила Магдалена. – Мы понятия не имеем, куда направился отец. Возможно, он уже прошел обратно.