Рори Клементс - Мститель

– Саймон Форман?

Услышав голос Шекспира, мужчина вздрогнул и открыл глаза. Он сел на кровати, быстро закутавшись в постельное белье, словно бы оно могло защитить его от удара клинка.

– Я не причиню вам вреда, доктор Форман. Меня зовут Марвелл. Джон Марвелл. Мне нужна астрологическая карта.

Форман немного успокоился.

– Вы всегда вот так запросто врываетесь в спальню к джентльмену?

Шекспир равнодушно огляделся. Это была уютная комната в большом доме; было видно, что снадобья и гороскопы приносят Форману приличный доход.

– Дверь была не заперта. Никто не вышел на мой стук. Вам нездоровится?

– Небольшая летняя потница. Ничего страшного.

Шекспир не стал подходить ближе.

– Что ж, без сомнения, себя вы вылечите.

Формана возмутил тон Шекспира.

– Вы относитесь к этому с недоверием, господин Марвелл. Не бойтесь. Себя я вылечу. Я умею лечить язвы и чахотку, сэр, и еще сотню других болезней.

– Мне дела нет до вашего врачевания. Меня интересуют ваши гороскопы.

– Господин Марвелл, посмотрите на меня. Я – больной человек. Сейчас я не смогу составить вам гороскоп. Приходите через пару недель, и я посмотрю, что можно сделать.

– Я здесь по поручению Тайного совета, а именно сэра Роберта Сесила. Внимание Совета привлек тот факт, что недавно по просьбе одной знатной дамы вы составили гороскоп.

Лицо Формана перекосилось так, словно в него попала арбалетная стрела. Он смертельно побледнел. Еще мгновение тому назад он смеялся над тщетными усилиями судьбы убить его с помощью чумы, но теперь Форман понимал, что оказался перед лицом самой смерти.

– Похоже, вы утратили дар речи, доктор Форман. У меня ордер на то, чтобы изъять у вас копии этого гороскопа. Если вы откажетесь выдать их, то вас отправят в Ньюгейтскую тюрьму и будут судить особым судом. Вы понимаете?

– Господин Марвелл, не понимаю, о чем вы. Я всего лишь скромный врач. Я могу помочь вам справиться с малярией или составить гороскоп, чтобы найти вам женщину, на которой вам следует жениться, а еще предсказать благоприятную дату и время для зачатия ребенка. Но кто та знатная дама, о которой вы говорите, и что это за гороскоп?

Шекспир пристально посмотрел на Формана и понял, что прижал его к стенке.

– Форман, вы прекрасно знаете, о каком гороскопе я говорю. Я его видел. За этот гороскоп вы можете лишиться головы, а ваше чрево – внутренностей, если не будете помогать мне в полной мере, как того требует закон. Уверен, вы это понимаете.

В глазах Формана читался неподдельный страх. Кроме того, Шекспир понимал, что Форман болен. Очень болен. И скорей всего, у него чума.

– Господин Марвелл, прошу вас. Умоляю, сжальтесь, меня оклеветали. Я знаю закон, и я не совершил ничего запрещенного.

Шекспир недолго помолчал, затем развернулся на каблуках и зашагал к двери, остановившись лишь на мгновение, чтобы взглянуть на укутанную в одеяла волосатую коренастую и напуганную фигуру.

– В таком случае я сам его найду, доктор Форман.

Через дверь в глубине комнаты он прошел в другое помещение, а оттуда в залу, где хранились рабочие инструменты Формана: сосуды и флаконы, полные трав и неизвестных алхимических субстанций, гороскопы и книги, а также исписанные бумаги с рисунками и зашифрованными пометками на латыни.

Форман следовал за ним по пятам, волоча свое ноющее от боли тело.

– Пожалуйста, господин Марвелл, не ищите здесь. Сэр, это работа всей моей жизни.

Шекспир подобрал один из гороскопов и внимательно его изучил.

– Скажите, что это?

– Это гороскоп одной хозяйки из Ист-Чип, сэр. В нем сказано, что она должна совокупиться со своим супругом на пятнадцатый день ее месячного цикла, чтобы зачать здорового малыша мужского пола. Он совершенно безобидный, господин Марвелл, как и все мои гороскопы.

Шекспир небрежно бросил гороскоп на пол. Затем подобрал еще один.

– А этот?

– Этот составлен для молодого придворного, в нем говорится, когда он сможет найти подходящую жену.

– Неужели ваши клиенты безоговорочно доверяют этим гороскопам, доктор Форман?

– Абсолютно, господин Марвелл. – Вдруг голос Формана окреп. – А с чего бы им не доверять? Ведь даже в этой бесполезной Королевской коллегии врачей понимают, что движение звезд невозможно подделать. Звезды не лгут, господин Марвелл, никогда. Любая оплошность ведет к неправильному толкованию. А я не тот человек, что ошибается, потому-то в мое скромное жилище и приходят богатейшие купцы, знатнейшие джентри и благородные господа, дабы довериться моему искусству. Сэр, в нынешнем мире я – передовой представитель этой науки.