Рори Клементс - Мститель

Шекспир поднял ладонь, словно защищаясь.

– Миледи, тут я бессилен. Покинув службу у господина секретаря, я утратил все свое влияние. Королева может прислушаться только к вашему брату или к милорду Саутгемптону. Они наверняка смогут что-нибудь сделать.

Пенелопа покачала головой.

– К сожалению, господин Шекспир, именно они и не могут ему помочь, ибо им придется пойти на компромисс. Любое их вмешательство сыграет на руку их врагам. Таков уж королевский двор. Я обратилась к вам, потому что у вас с господином Топклиффом общее прошлое и все считают, что вы можете на него воздействовать, это все.

Шекспир попытался улыбнуться, но у него не получилось, а смех был больше похож на лай.

– Боюсь, миледи, что та сила убеждения, которую я однажды применил против Топклиффа, покинула меня вместе со смертью господина секретаря. Из-за господина Топклиффа я в такой же опасности, что и отец Саутвелл.

Погруженный в мысли Шекспир постучал в дверь дома проститутки Старлинг Дэй. Он размышлял о событиях вечера в Эссекс-Хаус. Там царила возбужденная атмосфера предательства, клубившаяся, словно темные облака приближающегося шторма. А это дерзкое шутовское представление театра масок, похоже, подтверждало все, что сэр Роберт Сесил говорил об Эссексе и его амбициях.

Но больше всего Шекспир беспокоился о графине Эссекс и ее странном расстройстве разума. Ее травили, он был в этом уверен. Но что значит одна ничтожная жизнь, когда на кону великая цель? Причина ее болезни, скорее всего, в том, чем ее потчуют, потеря ребенка тут ни при чем.

Когда дверь открылась, Шекспир попытался отогнать тревожные мысли. Он улыбнулся Старлинг Дэй, удивленный произошедшими в ней переменами. За прошедшее с их последней встречи время ее фигура приобрела округлые черты. Она заработала много денег и купила прекрасный дом в самом центре большого моста между Лондоном и Саутуарком. Старлинг с восторгом приветствовала Джона.

– Заходите и полюбуйтесь со мной видом из окон, господин Шекспир. Обожаю утреннее солнце. Смотреть, как птицы ныряют за рыбой, как горделивые суда поднимают паруса, чтобы отправиться к Островам специй. Могу простоять здесь целый день, просто смотреть и слушать. Временами мне кажется, что я слышу, как поскрипывают бревна и поют ванты.

– Ваша жизнь, Старлинг Дэй, определенно изменилась. – Он был поражен переменами в ее голосе. Где ее прежний ноттингэмпширский выговор, который трудно понять даже такому, как он, уроженцу центральных районов Англии? Теперь ее можно было принять за лондонскую леди. Почти, но не совсем.

– Господин Уоттс многому меня научил. Он объяснил, как правильно говорить, и даже обучает меня грамоте. Он обещал, что однажды, очень скоро, он представит меня ко двору. Да я готова умереть, только бы познакомиться с королевой! В самом деле, так прекрасно быть любовницей богатого торговца, господин Шекспир. Господин Уоттс очень хорошо обо мне заботится, а я всегда к его услугам, как и положено куртизанке. Теперь, господин Шекспир, я называюсь именно так, а не проституткой, как раньше. Вам нравится?

– Это слово вам очень подходит, госпожа Дэй.

– Господин Уоттс услышал его в Италии, где оно считается уважительным. – Она хлопнула в ладоши, и рядом с ней мгновенно оказалась горничная, миловидная девушка, быть может, лет на пять моложе своей госпожи. Сама Старлинг была одета в дорогое, стоимостью не меньше пятидесяти марок, платье из золотой с серебром ткани, с объемной подкладкой под юбку для пышности и глубоким вырезом, из которого выпирали ее большие, молочно-белые груди. Этот наряд, который, как она рассказала, сшил Треджер, портной из Чипсайда, предназначен для того, чтобы ее принимали за благородную даму, но, к сожалению, в этом платье она выглядела тем, кем она была в действительности, а именно безвкусно одетой проституткой, которой здорово подфартило.

– Винни, принеси нам мальвазии и булочек с шафраном.

Горничная поклонилась и вышла из комнаты. Комната была богато украшена гобеленами из Арраса и подушками из разноцветного индийского шелка. Такое убранство очень подходило живущей в достатке проститутке, которой покровительствовал богатый торговец, такой как Джон Уоттс, который нажил свое состояние пиратством.

– Чем могу вам помочь, господин Шекспир?

– Я пришел задать весьма странный вопрос, поскольку знаю, что у вас есть подруги в публичных домах Саутуарка.

– О боже, теперь я не так хорошо знакома с публичными домами, как раньше. После того как я приглянулась господину Уоттсу, я там больше не появляюсь, хотя я бы с радостью приняла вас в своей комнате, чтобы доставить вам удовольствие, господин Шекспир.