Рори Клементс - Мститель

– Наверно, я была тебе плохой женой, Джон, – сказал она, когда Шекспир готовился оседлать серую кобылу, чтобы направиться на юг.

– Мы оба виноваты. Давай забудем об этом.

– Я думала, что моя вера не станет нам помехой. Мне казалось, ты не понимаешь, что есть вещи куда хуже смерти, такие как духовный голод или судьба Энн Беллами, которая страшнее того, что может придумать Топклифф в своей пыточной.

– Ты, наверно, считаешь меня маловером.

– Нет, это не совсем так. Я всегда знала, что ты думаешь только о моем благополучии. Но ты слишком многого от меня хотел.

– Прости.

– Ты не виноват. Ты исполнял свой долг, старался защитить тех, кого любишь. И все же должна признаться тебе, что еще до приезда сюда я решила, что попрошу у тебя разрешения разойтись. Мне казалось, что мы уже никогда не сможем жить в мире.

– А теперь?

– А теперь я не смогу жить без тебя.

Он попытался улыбнуться и сказать, что любит ее, но от нахлынувших переживаний у него перехватило дыхание. Он отвел глаза и погладил лошадь, боясь встретиться со взглядом супруги.

– Все тот же старина Шекспир, – сказала Кэтрин, тихо рассмеявшись. – Слишком чувствительный, когда речь заходит о его собственном благе, и уж точно слишком чувствительный, чтобы быть тайным агентом.

– Но я такой, какой я есть.

– Знаю. Ты слишком долго был школьным учителем. Оставь дела господину Джерико. Он прекрасно справляется. Работай на Сесила.

Шекспир кивнул.

– Да, Джон, когда будешь в Лондоне, выясни, что сможешь, об отце Саутвелле. Я каждый день молюсь за него, но боюсь, что его страдания воистину непереносимы.

– Я узнаю у сэра Роберта, что можно сделать.

Поездка на юг заняла четыре дня, все это время Шекспира то и дело поливал дождь, небо было в серых тучах, и дул пронзительный ветер. Приехав в Теобальдс, от слуги Сесила – Кларксона – Джон узнал, что его хозяин отправился в Западные земли по срочному государственному делу. На Азорских островах была захвачена португальская карака «Мадре-де-Диос» и с триумфом приведена в порт Дартмут. Поговаривали, что это самое богатое судно из всех, когда-либо попадавшихся английским приватирам, под завязку загружено специями из Ост-Индии, сундуками полными золота, серебра, шелка и драгоценных камней. Но торжество быстро сменилось катастрофой, когда моряки и купцы разграбили груз. Королева была в ярости, ибо большая часть сокровищ по праву принадлежала ей. Задача Сесила заключалась в том, чтобы защитить то, что осталось, и найти то, что было украдено.

– Говорят, что в порту Девона все моряки пьянствуют день и ночь и их легко узнать, ибо они все до единого пахнут редкими восточными ароматами. Господин Шекспир, они продают жемчуга и янтарь по цене кружки эля. Западные дороги забиты купцами, что спешат прикупить сокровищ у мародеров. Сэр Роберт так обеспокоен всем этим, что даже вызволил из Тауэра сэра Уолтера Рэли, чтобы тот отправился на запад и помог ему навести порядок; морской казначей, сэр Джон Хокинз, считает, что если люди кого и послушают, то только Рэли.

– Значит, сэр Уолтер на свободе? – «Конец мести Макганна», – подумал Шекспир.

– Не совсем. Он все время под охраной и по окончании миссии вернется в Тауэр. А что до его супруги Бесс Трокмортон, то она осталась в Тауэре, такова воля королевы.

– А их ребенок?

Кларксон печально покачал головой.

– Малыш Деймери? Он умер. Мальчик родился слабеньким.

Шекспир поежился.

– Не было ли подозрений, что это убийство, господин Кларксон?

– Ни о чем таком я не слышал, сэр.

Шекспир выгнул ноющую спину и поморщился. Казалось, что он провел в седле недели две. Плечо зажило, но внутренняя поверхность бедер была стерта так, словно он был саутуаркской шлюхой. А впереди его ждала еще одна поездка.

– Если вы мне не откажете, господин Кларксон, то буду благодарен за еду, ночлег и свежую лошадь, чтобы отправиться на запад. За последние дни моя серая кобыла совершенно обессилела.

Кларксон вытянул руку, перебивая его.

– Даже не думайте о том, чтобы отправиться на запад, господин Шекспир. Сэр Роберт получил ваше сообщение из Хардвик-Холл и приказал мне передать, что он увидится с вами по возвращении.

– Он сказал что-нибудь еще?

– Он сказал, что у вас есть доказательства. Это все.

Улицы Лондона поросли сорной травой. Тучи мух жужжали вокруг лежащих повсюду мертвых собак. Крысы беспрепятственно носились вдоль забитых сточных канав. В жалкой попытке очистить воздух от миазмов чумы жители повсюду рассыпали розмарин и прочие травы. Но чума делала свою грязную работу. Люди продолжали заниматься ежедневными делами, однако население города сильно уменьшилось. Те, кому некуда было ехать, остались в городе, те, кому хватило денег, давно отправились в свои загородные имения, а нанятые на работу в чумные отряды все чаще катили груженные трупами телеги к общим могилам.