Рори Клементс - Мститель

– У Дейви всегда водились деньги, и он заплатил за нас. Плавание началось спокойно, погода была хорошей, а ветра попутными.

Но, когда они приблизились к западным подходам Канала, на них напали английские каперы, и хозяин судна сдался без боя.

Элеонору и Дейви отвезли в Плимут и освободили. Дейви попросил Элеонору никому не рассказывать о том, кто они, поэтому служителям таможни они соврали, что она вдова английского купца из Лиссабона и возвращается домой через Антверпен, а Дейви ее слуга.

Дейви понимал, что ему не сносить головы, если кто-нибудь узнает, что он имеет отношение к захвату и убийству колонистов. Кроме того, они понимали, что и Элеонору объявят предательницей и шлюхой за то, что выжила благодаря таким обстоятельствам.

– Но самое главное, мы знали, что этот дьявол Макганн, где бы он ни находился, будет искать меня до своего последнего вздоха, если узнает, что я жива.

Дейви сменил фамилию с Брэмера на Керка, и они надеялись, что смогут жить тихо и незаметно. Но Дейви с Элеонорой не знали, что Макганн тоже прибыл в Англию. Они думали, что он предан испанцам и католикам, как и многие ирландцы, поэтому они отправились в Лондон, где, как им казалось, они смогут жить никем не узнанные. И около года или даже больше им действительно удавалось оставаться незамеченными. Она дважды беременела, но выносить детей не смогла и сочла это Божьим наказанием за смерть Вирджинии.

– Возле загона для травли медведей меня увидела Агнес Харди. Я встречала Дейви после работы. Я слышала, как она меня позвала, и видела ее, но постаралась скрыться как можно быстрей и молилась о том, чтобы она решила, что обозналась. Не знаю, как об этом узнал Макганн. Когда господин Купер появился у Хогсден-Трентс в тот день, Дейви пришел в ужас. Мы не знали, что предпринять и какова во всем этом роль Макганна. Оставаться в Лондоне или уезжать? И если уезжать, то куда? Тогда нам казалось, что на свете нет уголка, где бы мы были в безопасности. Дейви говорил, что Лондон – самое подходящее место, потому что в таком большом городе человек может раствориться и похоронить свое прошлое.

Но Болтфут проявил настойчивость и нашел их дом.

– Поэтому Дейви сказал, что разделается с ним. Я умоляла не причинять ему вреда; говорила, что и так пролито слишком много крови, но Дейви не послушался меня и попытался убить его.

Элеонора проследила за Дейви и видела, как все произошло. Дейви собирался нанести еще один удар, но она оттащила его.

– Слава Богу, что рядом оказалась больница и там смогли спасти жизнь господина Купера. Он хороший человек. Но тогда бежать было уже поздно. Господин Купер, сам того не желая, привел к нам Макганна. Макганн убил Дейви так же, как и убивал колонистов, рассек шею и ударил мечом в живот. Я была следующей, он собирался повесить меня в кладовой. Но господин Купер спас меня, и вот я здесь. Мне удалось пройти по призрачной долине смерти и остаться в живых, господин Шекспир, но боюсь, что мои дни сочтены. Этот дьявол найдет нас. Скоро, очень скоро, меня повесят, и я встречусь со своей Вирджинией. Я отчаянно молюсь о том, чтобы вы, добрые люди, что находитесь здесь со мной, не пострадали…

Шекспир внимал рассказу Элеоноры и одновременно прислушивался к завываниям ветра снаружи. Элеонора рассказывала просто, без прикрас. Наконец он произнес:

– Эссексу и Макганну о вас рассказал хозяин Агнес Харди, портретист Уильям Сегар. Когда я отправил Болтфута на ваши поиски, я не знал, что кто-то желает вам зла.

– Это не ваша вина, сэр. Я понимаю. – Шекспир зевал от усталости после долгой поездки верхом, но знал, что должен бодрствовать и быть начеку. – Поспите, – сказал он супруге и Элеоноре. – Я посторожу вас. Пока Болтфут следит за домом из леса, мы в безопасности. Здесь нас никто не найдет.

Они немного поели из тех запасов, что у них были с собой, и сделали по глотку эля из бутыли. Шекспир едва прикоснулся к напитку: его разум должен оставался ясным. Джону хотелось верить в то, что здесь им будет безопасно, но понимал, что Макганн – хитрый человек и ни за что не отступится от своей цели.

Снаружи неистово хлестал дождь. Внутри, закутавшись в одеяла, у стены сидели две женщины.

На краю леса, в тридцати ярдах от дома в подлеске неподвижно, словно камень, лежал Болтфут. Где-то неподалеку протекала река. Он неотрывно следил за домом и местностью, что находилась дальше, у развалин аббатства. Любой, кто придет с дороги, обязательно попадется ему на глаза.