Оливер Пётч - Фауст. Сети сатаны

– До чего все-таки скучный тип этот аббат, – Тонио рассмеялся. – Хотя все расчеты верны. Есть кое-какие помарки, но в целом ты неплохо справился. В общем-то, иного я и не ожидал. За последние несколько недель ты доказал, что у тебя есть талант. Ты талантливее многих других учеников, которые у меня были… Кша, твари!

Тонио перевел взгляд на клетку: птицы принялись громко каркать и беспокойно топтаться на жердочках.

Иоганн вздохнул с облегчением, но наставник тотчас погрозил ему пальцем.

– Это было простенькое упражнение, и не более того, гороскоп для жалкого аббата. Так что не воображай много о себе! Тебя ждут другие, более суровые испытания. Особенно когда мы перейдем к алхимии, вершине тайных наук. Но для начала нам и этого вполне достаточно. – Он хлопнул в ладоши. – Надо бы отпраздновать твой первый гороскоп. Думаю, тебе следует спуститься в деревню и раздобыть бочонок вина, хлеба и несколько копченых колбас. Ну, что ты на это скажешь?

Иоганн радостно кивнул. До сих пор наставник не разрешал ему ходить в деревню – прежде всего, чтобы не вызывать подозрений. С тех пор как они обосновались в этой башне, прошло почти три месяца, и это будет его первая вылазка.

– Только сначала умой лицо. – Тонио подмигнул ему. – И не связывайся с деревенскими девками. За последнее время ты заметно вырос и теперь хорош собой, высок и крепок. Если кто-нибудь спросит – ты обыкновенный подмастерье лудильщика, понял? Неприятности нам ни к чему. Ну, ступай. Я ведь вижу, как тебе не терпится. – Он бросил ему несколько монет. – И я хочу нормального вина. Смотри у меня, если купишь какое-нибудь пойло!

Иоганн поймал монеты и ухмыльнулся. После чего взял плащ, доставшийся еще от отчима – плащ этот уже порядком потрепался и был слишком короток в рукавах, – накинул его и поспешил за дверь.

Ярко светило солнце, и первые птицы свои пением возвещали скорый приход весны. Иоганн бежал по снегу, чувствуя, как сваливается с плеч груз прошедших недель.

Наставник дождался, пока стихнут шаги за дверью, после чего направился к себе, чтобы подготовить все к ритуалу. Кровь, которую он держал в маленьком бочонке, немного свернулась, но для его целей еще вполне годилась. Он медленно окунул палец в клейкую массу, а потом с наслаждением облизнул. Вкус уже не имел ничего общего с кровью – теплая и солоноватая жидкость, и в то же время полная жизни.

Особенно если она такая молодая, как эта.

Тонио погрузил руку в бочонок, и жидкость пролилась на пол, как краска. Пальцами он начертал на камне древний знак, который тысячелетиями служил им средством сообщения. Затем обновил поблекший символ на полу – и комнату наполнил слабый запах разложения.

Наставник был почти уверен.

Сначала он и сам в это не верил, изучал старинные карты и разглядывал небо с помощью устройства, которое сам же и сконструировал. Но звезды не лгали, день близился, и наконец-то он разыскал того, кто ему нужен. Избранного… Они должны действовать, не мешкая! В противном случае момент будет упущен, и никому не известно, когда наступит следующий.

Привычными уже шагами Тонио обошел круг, бормоча при этом древнюю формулу:

– Пойми, причти, раз к десяти, два опусти, а три ставь в ряд, и ты богат…

Когда все было закончено, астролог сел в центре круга, закрыл глаза и стал ждать ответа.

С заснеженных деревьев капало, и на тропе, еще совсем недавно занесенной непроходимыми сугробами, образовались лужи талой воды. Иоганн легко перескакивал лужи и грязь, вдыхая свежий воздух, в котором уже улавливал запах первых почек. Перед ним внизу раскинулась долина, и он чувствовал себя так, словно вырвался из заточения.

Казалось, весна действительно не за горами. Юноша предполагал, что в скором времени они смогут продолжить путь. До сих пор он ни разу не спрашивал у наставника, куда они, собственно, направлялись. Да и тот сам ни разу об этом не заговаривал. Была ли у них вообще какая-то цель? Быть может, Венеция, о которой он столько слышал? Или Флоренция? Рим? В первые дни их путешествия Иоганн был рад, что у него вообще есть крыша над головой. Тонио дал ему дом, укрытие от зимней стужи. Юноша обещал наставнику год службы, однако нередко, особенно когда Тонио драл с него по три шкуры, подумывал о том, чтобы улизнуть раньше этого срока. Но теперь он был счастлив, что мог учиться у такого человека. От Тонио он мог узнать много больше, чем от отца Бернарда и отца Антония, вместе взятых. Перед ним лежал целый мир!