Алёна Волгина - Убийца - садовник?

— Далековато отсюда, но разве молодёжь страшится путешествий? — Мистер Скорп даже изобразил на лице подобие улыбки. — Представьте себе: новый город, где о вас не сложилось ещё никакого мнения, где можно начать всё с чистого листа. Там замечательный воздух, вы увидите море…

— Благодарю вас, но в ближайшее время я не планирую менять работу.

— Всё же, если надумаете, не стесняйтесь обратиться ко мне. Вы знаете, моя жена, Эвелин, всегда старалась помочь молодым девушкам, оказавшимся в затруднительном положении…

Это была правда, миссис Скорп даже состояла в каком-то там Комитете, как я слышала от тётки. Господин мэр тем временем продолжил:

— Теперь, когда её не стало, я считаю свои долгом по мере сил продолжать её дело.

— Я понимаю ваши чувства, но… — пробормотала я. Скорп учтиво поклонился, и уже уходя, произнёс:

— Не думайте, что у вас нет выбора, мисс Гордон. Выбор есть всегда.

А что, он, оказывается, не такой уж жёсткий тип, как я раньше думала. Вполне добросердечный человек.

Другим неожиданным посетителем был лорд Рэндон. Я с удивлением поняла, что они с Иннелином хорошо знакомы. Оказалось также, что Рэндон, когда не разговаривает покровительственным тоном и не кичится великосветскими манерами, может быть интересным собеседником. Мне показалось, его слегка задело наше с Пенни восхищение альвийскими диковинами, и он обещал при случае познакомить нас с чудесами механической магии, чтобы Иннелин не слишком-то задавался. После его ухода мне удалось выведать у хокермена, что наш столичный господин помог уладить какие-то проблемы одного из альвийских кланов, в благодарность за что даже получил альвийское имя — Аксара, что на их языке означает «молния». По словам Иннелина — случай беспрецедентный. В общем, аристократ прямо открылся мне с неожиданной стороны.

Время от времени к нам в лавку забегала Кэтрин, разумеется, тайком. Рассказы Иннелина об обычаях альвов она могла слушать бесконечно. Иногда я брала с собой Демьюра, чтобы он не скучал целый день дома один. Кошан быстро освоился в лавке, одобрил Пенни, мигом присмотрел себе уютное местечко возле лампы и… неожиданно проникся симпатией к Рэндону. Стоило тому появиться, как кот немедленно просыпался, вился вокруг ног его светлости и призывно урчал. Я только диву давалась, пока не заметила, как коварный лорд подкармливает этот меховой мешок кусочками сала. За сало беспринципный кот мог душу продать.

Однажды Кэтрин пришла к нам с подругой. Абигайль — так её звали — я помнила ещё по пансиону, она приходила туда брать уроки музыки у мисс Сноу. Это была маленькая робкая девчушка, похожая на воробушка. Несколько раз я видела её в городском сквере, обычно она чинно сидела на скамейке рядом с няней, посматривая на играющих девочек, но не решаясь к ним присоединиться. Я подарила ей серебряный колокольчик, чтобы её немного ободрить. Он звучал очень нежно и умел вызванивать пару простеньких мелодий. Через неделю дела привели меня в центр города, и я решила прогуляться по скверу. На соседней аллее послышался знакомый серебристый перезвон. Я подумала, что это Абигайль играет там с колокольчиком, и прошла в ту сторону. На аллее играли в мяч четверо девочек, Абигайль была среди них, и в руках у неё ничего не было. Она обернулась ко мне и снова рассмеялась переливчатым звонким смехом. Уже не воробушек, а яркая колибри. Это был первый раз, когда я поняла, что с альвийскими товарами не всё так просто.

Самыми сложными, выматывающими душу покупателями были юные леди. Они залетали в лавку щебечущей стайкой, хихикали, ахали при виде безделушек, расспрашивали подробно про каждую и упархивали обратно, зачастую так ничего и не купив. Иннелин как-то не горел желанием иметь с ними дело (видимо, тёплый приём в нашей школе ещё не изгладился из его памяти), Пенни робела, так что роль продавца-консультанта обычно доставалась мне.

Вот и в этот раз, увидев знакомую компанию из четырёх подружек, я обречённо предоставила Пенни перебирать новые привезённые специи и поспешила навстречу девушкам.

Судя по их платьям, этой осенью в моду вошел фиолетовый цвет. Стайка девиц, впорхнувшая в лавку, переливалась всеми оттенками сливового, сиреневого, лилового и лавандового. Шляпки их были украшены цветами и каскадами лент, широкие оборки платьев создавали лёгкие вихри. Девушки налетели на привезённые вчера новинки и засыпали меня вопросами.

К счастью, ещё до того, как моя голова лопнула от их разноголосья, появился лорд Рэндон. От его высокой атлетической фигуры в лавке сразу стало тесно.