Александр Асмолов - Ушебти

– То есть?

– Ты так забавно приподнимаешь бровь, когда что-то спрашиваешь, – улыбнулся Антонио.

– Смешно?

– Нет. Скорее очень искренно. Это уже редкость в наше время.

– Я больше не буду, – попыталась отшутиться она.

– Только попробуй.

– И что тогда?

– Тогда ты не узнаешь страшную тайну.

– Сдаюсь, я очень люблю тайны.

– Обещаешь? – она кивнула в знак согласия. – В китайском рисунке средних веков господствовала техника кисти и разбавленной туши. Они даже для письма не пользовались перьями, как европейцы. Долгое время считалось невозможным использовать какие-либо краски. Мастер должен был уметь полутонами передавать богатство цветной палитры. В Европе уже знали законы перспективы и красок. Великий Леонардо внес тень в рисунок, а Китай продолжал рисовать разведенной тушью и не использовал источник света. Это был закон. Лишь однажды преподаватель, отмечавший красной тушью ошибки в работах учеников, сделал набросок в красных тонах. Потому что под рукой не оказалось черной туши. За такую дерзость несчастный был подвергнут гонениям.

– Как интересно.

– Собственно, поэтому китайская миниатюра всегда необычна для европейского взгляда.

– А ты увлекаешься древним Китаем?

– Не я. Дедушка.

– Почему?

– Хочешь узнать?

– Да… Я ужасно люблю тайны.

– Пойдем, я тебе кое-что покажу.

Антонио стремительно поднялся и подал руку Маше. Когда они шли по тропинке к стоянке автомашин, видевшие их оглядывались вслед. Пара смотрелась просто на загляденье. Оба высокие, стройные, красивые, они светились какой-то радостью. Возможно – предчувствия, возможно – свершившегося, скрытого от посторонних.

– Дай прокатиться, – Маша с восторгом смотрела на желтую спортивную машину Антонио.

– Пожалуйста, – очаровательно улыбнулся он в ответ.

– Ты серьезно? – все еще не верила она.

Без лишних слов сицилиец широко распахнул водительскую дверцу. Сев рядом, он пояснил блондинке, как управлять «Феррари». Прежде чем трогаться с места, та погладила приборную панель рукой и умоляюще что-то прошептала.

– Не бойся, – подбодрил ее Антонио. – Эта лошадка очень послушная. Сейчас потихоньку выкатывайся на аллею, потом через парк на трассу, а там можно «пришпорить».

Полчаса спустя стрелка спидометра желтой машины легко подошла к цифре триста. Попутные авто на правых полосах трассы мелькали, словно стоящие на обочине машины.

– Сбрасывай скорость и перестраивайся на разворот, – попросил Антонио. – Дальше стоят видеокамеры. Нам лучше вернуться.

– Никогда еще так не гоняла, – откликнулась Маша, не отрывая восторженного взгляда от набегающего полотна дороги.

– А ты азартная девушка.

– Я знаю.

Солнце уже коснулось верхушки дальнего холма, когда машина аккуратно вкатилась на небольшую огороженную площадку около странного дома, стоящего на берегу Арно.

– Да это настоящая пагода! – воскликнула удивленная Маша. – Откуда она здесь?

– Из Китая, – невозмутимо ответил Антонио.

– Ты серьезно?

– Вполне.

– Что все это значит?

– Пойдем к воде. Здесь очень красивый закат.

По извилистой дорожке они подошли к каменной лесенке и спустились вниз. Река делала плавный поворот вокруг песчаного мыса, образуя небольшой полуостров. В пределах видимости среди небольшого кустарника стояло здание в китайском стиле. Лучи заходящего солнца скользнули по крыше пагоды, покрытой золотистой черепицей, та радостно отозвалась на это прикосновение сотнями ярких отражений, которые заиграли на гладкой поверхности воды. Где-то зазвенели колокольчики. Негромко, но очень чисто. Это продолжалось около минуты. Неожиданно исчезло солнце, и затихли колокольчики. Наступили сумерки. Маша вопросительно посмотрела на Антонио.

– Все, – он молча развел руками.

– Что это было?

– Тебе понравилось? – вопросом на вопрос ответил сицилиец.

– Очень.

– Пойдем, – он нежно обнял ее за талию, помогая подняться вверх, к дому.

Они остановились около небольшой пагоды и смотрели, как темнота наползает откуда-то из-за поворота, скрывая реку. Стало прохладно. К запаху свежескошенной травы подмешивался сладковатый запах цветов. Где-то крикнула птица, и опять воцарилась тишина.

– Чей это дом? – не выдержала Маша.

– Когда-то очень давно, – не сразу ответил Антонио, – во Флоренции двое студентов-художников полюбили друг друга. Ее звали Джули, а его Джози. Она увлекалась китайской живописью, а он – мастерами эпохи Возрождения. У них были большие планы на будущее. Джули очень хотела поехать в Китай и жить в настоящей пагоде. Джози пообещал ей это. Но потом она погибла. Джози привез из Китая настоящую пагоду, собранную без единого гвоздя, и поставил ее именно здесь. По законам фэн-шуй время замедляется на изгибах реки, питая энергией все вокруг. Внутри стоит урна с прахом Джулии. Раньше дедушка часто бывал здесь, но теперь дом только охраняют. Мы тоже не будем заходить.