Игорь Москвин - Находка на станции Стрельна

– Ну, здравствуй, Петя, – слащавым и нежным голосом проворковал Путилин, когда они отошли подальше.

– Здравия желаем, ваше превосходительство, – громким голосом ответил Голдыш.

– Не на параде, не кричи, забыл мое имя-отчество? – поморщился Иван Дмитриевич и добавил: – Какими судьбами?

– Никак нет, Иван Дмитрич, не забыл, – Петя сглотнул скопившуюся слюну. – Вот шел на рынок, увидел – толпа стоит, вот любопытство верх и взяло.

– Ясненько, – теперь они стояли друг против друга, и Путилин внимательным взглядом следил за глазами и лицом Голдыша, – уж не твоих ли рук дело?

– Да что вы, Иван Дмитрич, – глаза забегали, и казалось, что собеседник Путилина втянул голову в плечи. – Вы знаете ж, я по другой части. Ну, там замок взломать, шапку с головы содрать, пьяного обчистить, а чтоб кровью руки марать… Ни в жисть.

– Кто знает, Петя, на что человек способен, – взгляд начальника сыска прямо-таки буравил Голдыша. – Сегодня шапку сорвал, а завтра голову.

Голдыш посерел лицом.

– Ладно, Петя, ступай, раз помощнику пристава обещал злодеев указать, ступай.

– Вот что, Михаил Силантич, – Путилин всегда в задумчивости обращался так к Жукову – на соседней улице проживает в небольшом домике с приметной зеленой крышей Двойра Бройде, хотя она и швея, но не брезгует скупать вещи, не интересуясь, каким путем они достались новым владельцам. Бери двух наших агентов и установи за ней наблюдение, и чтоб каждую минуту была она под надзором. Думаю, Петька или его напарник явятся к ней.

– Иван Дмитрич, а что к ней? Есть же и другие скупщики.

– Чую, что к ней направит стопы Голдыш.

– Все-таки он?

– Миша, – Путилин потер нос рукой, – ты бы видел, как бегали его глазки, судорожно глотал слюну, словно ждал, что я кликну полицейских и его арестую, только кроме подозрений мне нечего ему предъявить.

– Значит, Двойра?

– Она… Ее сразу узнаешь. Дородная женщина с круглым лицом и черными цыганскими волосами.

– Понятно.

Более делать на месте преступления было нечего, и, откланявшись, Путилин отправился в сыскное отделение. Дорогой перебирал слова Голдыша и вспоминал выражение его лица, нервное поведение. В конечном итоге он склонился к мысли, что Петька не зря прятался в толпе, видимо, отводил от себя подозрение. Кто ж в здравом уме вернется на место преступления? А ежели кто из соседей его видел и тут же в толпе признает? Конфуз настоящий выйдет, а помощник пристава, вместо того, чтобы вести расследование, имеет доверие к таких личностям, как Петька Голдыш, или как его по паспорту? Ткаченко Петр Иванов, крестьянин, тридцати восьми лет, неженатый, осужденный за кражу и присвоение чужой недвижимости мировым судом второго участка Пирятского округа по вроде бы сто шестьдесят девятой и сто семьдесят седьмой статьям Уложения о наказаниях на три месяца, далее, Иван Дмитриевич на миг задумался, ах да, присужден Санкт-Петербургским окружным судом за кражу первого рода на основании первой части тысяча шестьсот сорок седьмой, второго пункта сто тридцать четвертой статьи Уложения, восемьсот двадцать восьмой Устава уголовного суда и прочая, прочая на арестантское отделение на один год и три месяца. Боже, взмолился Путилин, сколько в голове сидит сведений, хоть к журналисту сыскной полиции не ходи, все помнит, а если и не помнит, так всплывает непонятно откуда.

Не успел Путилин повесить пальто, как в дверь раздался требовательный стук.

Не иначе вышестоящее начальство прознало про происшествие на Петербургской стороне, мелькнуло в голове, и вылетела мысль прочь.

Вместо того чтобы голосом пригласить войти стучащего, Иван Дмитриевич сам отворил дверь.

На пороге стоял, подняв руку вверх, чтобы еще раз громоподобно постучать, адъютант помощника градоначальника генерала Козлова ротмистр Семичев.

– Позволите? – адъютант опустил руку.

– Пожалте в мои хоромы, – Иван Дмитриевич отступил в сторону, пропуская поручика.

– Иван Дмитриевич, я вот по какому делу, – ротмистр прошел к столу и сел на стул. Закинул ногу на ногу. – Вы же знаете, что доброхотов в нашем ведомстве много, особенно ваших, вот градоначальнику и доложили о зверском убийстве на Петербургской стороне, и с такими подробностями, словно сами это преступление и совершили, – Семичев засмеялся. – Имейте в виду этих доносителей в виде подозреваемых. Так вот, Александр Александрович советует не затягивать с поимкой убийцы, сами понимаете… – и рука в перчатке указала куда-то вверх.