Стасс Бабицкий - Гремучий студень

Теперь уже Митя помрачнел и отвернулся, а служанка засияла, как начищенный самовар.

– Но все это дребедень. Обморочный приходит в себя и дальнейший разговор будет крайне далек от амуров и прочих глупостей. Ступай, душа моя. Ступай!

– Ежели захотите еще чего, только кликните, – обращалась она ко всем присутствующим, но взгляд ее завяз в завитых митиных усах. – Я рядышком.

На этот раз поставила поднос очень аккуратно и выплыла за дверь, кружась, словно в хороводе.

– Доволен? – буркнул почтмейстер. – С утра такое чудесное настроение у меня было. Нет же, расшевелил рану сердечную.

– Это, чтоб быстрее заживала, – Мармеладов схватил кусок сахара и громко захрустел. – Однако нам пора перейти к загадочному делу г-на Шубина!

Стонущего финансиста усадили поудобнее, отпоили горячим чаем, после чего он пересказал историю, свидетелями которой читатели стали чуть ранее. Добавил известную лишь ему деталь: казенная карета за собранными пожертвованиями должна была прибыть в понедельник, то есть время рассчитано идеально. На день раньше грабитель взял бы вполовину меньше денег, на день позже в кассе уже ничего бы не осталось.

– Все говорят – бомбист, бомбист, – вздохнул Иван Лукич. – А он этой жестяной коробки боялся до одури. Как повесили на шею, так и ходил, словно бык с колокольчиком. Извозчика не взял, пешком шел, потому что от малейшего сотрясения…

Тут он выкрикнул:

– Буу-уммммм!

Митя вздрогнул, пролил чай на пол и принялся ругаться на все лады. Из невнятных обрывков, которые тонули среди проклятий, сложилась более или менее понятная фраза:

– Откуда же у него бомба взялась?

Директор сберкассы изложил историю, записанную в полицейский протокол со слов господина в цилиндре. Будто бы рано утром того же дня в его квартиру на Покровском бульваре ворвались три дюжих молодца. Описание дал подробное: лысый амбал в красной рубахе, худощавый брюнет, годами еще мальчишка, и третий – одноглазый. Все с револьверами! Достали из мешка бомбу и силком надели бедолаге на шею. Дали четкие инструкции: ограбишь такой-то банк, принесешь деньги туда-то. Тогда снимем с тебя жестянку. А пойдет что не так…

– Буу-уммммм!

– Прекращайте это представление, Иван Лукич! – возмутился почтмейстер. – Право слово, излишняя демонстрация. Вы рассказывайте, как на деле вышло.

А вышло премерзко.

В Кокоревском саду, – где и было условлено, у центральной клумбы, – ожидал господина в цилиндре один из бандитов. Тот, который с повязкой на глазу, как у пирата. Вырвал он сверток с деньгами и убежал, не говоря ни слова, запрыгнул на ходу в извозчичью коляску. В каком направлении поехал «пират» подневольный бомбист не заметил, он просто сел и стал ждать, что произойдет…

Шубин уже набрал в грудь воздуха, чтобы в третий раз проорать «Буу-уммммм!», очевидно, это его как-то успокаивало. Но бдительный Митя кашлянул в кулак, пресекая безобразие.

– Бомбу мы решили сбросить в реку, от греха подальше. Кто-то сказал, что читал в газетах подобную рекомендацию. В этом случае взрыв будет не таким мощным. Обойдется без жертв и разрушений. Пошли к Яузе…

– Кто читал? – уточнил сыщик.

– Ох, я не помню. Но точно не городовой, этот, поди, и читать-то не умеет. А я газеты не люблю, изредка финансовые отчеты просматриваю.

– Выходит, идею подсказал сам бомбист-невольник, – подытожил Мармеладов. – А почему же он еще до ограбления не сбросил бомбу с первого же моста? Мог освободиться, не пришлось бы грабить сберегательную кассу!

Шубин мелко закивал, соглашаясь:

– Верите ли, я о том же подумал. Вопрос ему задал в полицейском участке, а он ответил: «Боялся, что следом крадутся те самые молодчики с револьверами». Это состояние мне как раз очень понятно, сам в нем пребывал. Поначалу казалось, что грабитель у нас в конторе был дерзок и говорил довольно презрительно. А потом уж понял – это от страха. Он даже цилиндр свой обронил в саду, а потом и не вспомнил ни разу. Я же, наоборот, надел его на голову, думал – улика, не в руках же носить. А после напрочь забыл. Вспомнил, когда уже к вам в карете подъезжали.

Шубин поставил шляпу на стол, поверх бумаг. Спохватился, что она тоже мокрая, письмам от этого пользы не будет, – сдернул со стола, перевернув при этом блюдце с вареньем. Застыл в нелепом положении, густо заливаясь краской.

– Простите, неловкость вышла.

– Вздор, вздор, – отмахнулся Мармеладов, не замечая густых капель, падающих с края стола. – Стало быть, грабитель так и не вспомнил про цилиндр ни разу?