Сергей Юров - Убийство в имении Отрада

Хитрово-Квашнин вынул из кармана трубку, разжег ее и стал пускать облачка белесого дыма.

— Как видим, господа, за те полчаса многие побывали в комнате Матякиной. Но кто же пролил ее кровь?.. Кто осмелился взять грех на душу?.. Эти вопросы вертелись в моей голове постоянно. А, может быть, целью преступления являлось вовсе и не ограбление? Возможно, Лидия Ивановна стала невольной свидетельницей чего-то такого, что видеть было нельзя… Мы должны помнить, что в то утро произошло еще одно убийство — на объездной дороге рассталась с жизнью Клавдия Юрьевна Нестерова… Ее, вроде бы, прикончили наши лесные тати. Поначалу я никак не связывал эти два убийства. Первые подозрения возникли у меня на постоялом дворе, куда я пришел, переодевшись в мещанскую одежду. Один из его посетителей сказал, что однодворец из Каменного, отдыхая у кромки леса, видел, как после проезда брички Нестеровой со стороны Назаровки проскакал всадник. Заметьте, одинокий! Неужто люди Стеньки Колуна могут действовать врозь да в одиночку? Нет, конечно. Что и подтвердила записка от самого Колуна, переданная мне одной местной старушкой… Павел Мухортов и есть тот Колун, дорогой Андрей Василич.

Известие это порядком встряхнуло собравшееся общество. Все наперебой заговорили о юном однодворце, вспоминая его связь с покойной Глафирой.

— Вот это да! — разведя руки, произнес Извольский. — Живехонек, шельма!

— Мухортов дал мне знать, что в то утро его шайка находилась в другом конце леса и к убийству Нестеровой не имела никакого отношения… До этого Потулов на полднике вспомнил, что Лидия Ивановна, прогуливаясь в парке, заметила на руке Прохора что-то блестящее… Что же она увидела?.. Что могло блестеть на руке конюха?.. Я уже не сомневался, что все преступления дело рук человека, пребывающего в Отраде. Кто же он? Как ему удается так жестоко убивать и оставаться в тени?.. После того, как заседатель Зацепин съездил в Каменное и выведал у однодворца, что одинокий всадник управлял вороной лошадью и был в простой одежде и картузе, я, сопоставив все известные мне факты, осознал, что на руке всадника могла поблескивать лишь эта милая вещица!

Хитрово-Квашнин остановился за спиной Нестерова и указал на его мизинец, унизанный золотым перстнем.

— Да, да, господа, Матякина увидела перстень-печатку Ильи Евсеича! Она и пыталась втолковать это Потулову, но Авдей Фирсыч был с тяжелого похмелья и запамятовал, о чем она ему говорила.

— Но, Евстигней Харитоныч! — воскликнул Нестеров. — Я не давал своего перстня конюху. Это фамильная драгоценность!

— Конечно, не давали. Лидия Ивановна там, у въездных ворот, видела перстень на вашей руке. Ибо именно вы управляли в то утро Бароном.

— Что вы несете? Это же чушь!

— Нет, милостивый государь, это правда… Первоначально вы планировали убить только жену и конюха Извольских. Но вам пришлось идти на преступления и дальше. А теперь, по порядку… Клавдия Юрьевна, господа, была обречена. Нестеров задумал избавиться от своей супруги, когда влюбился во француженку. Прежние интрижки относились к разряду простых развлечений. На этот раз все было не так. Иностранная красотка вскружила ему голову не на шутку. Он бросает из-за нее службу в Тамбове и возвращается в родной уезд, чтобы тайком от жены видеться с ней в Петродаре. Запретная любовь все сильней. Его постоянно тянет к Адель, он мечтает о ней днем и ночью. Но узы брака! Что же делать? Красивая иностранка нравится многим, не ровен час, она влюбится в другого. К примеру, в поручика Ознобишина. Получить развод очень трудно, практически невозможно. И Нестеров решается избавиться от опостылевшей супруги. У него созревает четкий план убийства. Для этого он покупает темно-гнедого призового жеребца и отправляется на нем в Отраду, поскольку знает, что Клавдия Юрьевна ни при каких обстоятельствах не отменит поездку к своей сестре в Назаровку. На ужине Нестеров искусно подводит разговор к тому, чтобы Барона поутру прогулял конюх Извольских.

Где-то в восемь часов утра он незамеченным выходит из дома и скрывается в парке. Достигнув въездных ворот, прячется за столбом и, когда Прохор проезжает мимо, сбрасывает его с лошади, ломая при этом ему шею. Спрятав труп слуги в ближнем кустарнике, он переодевается в его одежду, вооружается припрятанным у ворот топором — его он привез из своего имения — и скачет на Бароне вслед за бричкой жены. Времени прошло достаточно, но он знает, что по ухабистой объездной дороге экипаж далеко отъехать не успеет. К тому же, под ним такой великолепный конь!..