Оливер Пётч - Заговор Людвига

– Прекратите уже ворчать, мы не есть сюда пришли, – отозвался Стивен. – Просто насладитесь немного атмосферой.

Букинист украдкой оглядел себя. На нем был черный костюм с рубашкой и бабочкой, который он купил на последние сбережения в Гармише. Впервые за несколько дней Стивен чувствовал себя прилично одетым. Только серебристая маска на глазах немного мешала, но Сара все-таки убедила надеть ее. Нельзя было исключать, что кто-нибудь из гостей видел его фото в газете или по телевизору. Многие из гостей тоже были в масках, поэтому он не привлекал к себе внимания. Дневник остался в номере, надежно запертый в сейфе.

Сара тоже была в венецианской маске. После долгих блужданий по бутикам Гармиша она остановила свой выбор на красном платье с вырезом на спине, блузке от «Прада» и туфлях на высоком каблуке. Стивен невольно усмехнулся. При столь нелестном отношении к празднику, Сара выложила немалые деньги за наряд. Лукас, однако, был убежден, что оно того стоило.

«Не будь она такой нахальной, в нее запросто можно было бы влюбиться, – пришла ему в голову мысль. – Правда, мне для этого пришлось бы, наверное, скинуть лет десять».

– Сейчас в грот не попасть, там ставят оперу Вагнера, – сказал букинист, чтобы отвлечься от своих мыслей. – Но когда все закончится, можно будет осмотреться там.

Сара рассеянно кивнула, продолжая рассматривать гостей.

– Вы видели эту программку на съедобной серебристой облатке? – спросила она и демонстративно сунула палец в рот. – Хуже не придумаешь. А исполнять эту самую оперу пригласили самого Марио Бальдони.

– Бальдони?

– Да, прославленного на весь мир тенора. Должно быть, он поет сейчас, стоя в золотой раковине, перед аудиторией в тридцать человек. Не удивлюсь, если увижу у них в озере настоящих нимф… Ух, вы только посмотрите!

Сара показала на крупного тучного мужчину в костюме, подобранном крайне неудачно. Он с распростертыми объятиями направился к Луизе Манштейн. На женщине был плотно прилегающий серый костюм, на пальце у нее сверкал перстень. Она улыбнулась гостю и протянула ему руку для поцелуя.

– Что ж, теперь, по крайней мере, ясно, кто позволил этой даме устроить здесь праздник, – пробормотала Сара. – Министр внутренних дел Баварии собственной персоной. Полагаю, за шампанским и карамельным муссом можно обсудить и очередное пособие для партии.

– Откуда в вас столько желчи! – проворчал Стивен. – Я узнавал. Полученные деньги пойдут исключительно на реставрацию замка.

– Конечно. А я – мать Тереза.

Стивен сдался со вздохом и принялся жевать бутерброд. Сара оказалась права: на вкус он действительно напоминал намазанную майонезом вату. Букинист отставил тарелку и взглянул на Луизу Манштейн, которая по-прежнему беседовала с министром. За все это время она ни разу не посмотрела на Стивена. Только когда министр откланялся, женщина, словно бы случайно, перехватила его взгляд. Губы ее изогнулись в насмешливой улыбке, она подняла свой бокал и воскликнула:

– А, наш американский журналист! Я с трудом узнала вас под маской. Как вам мой праздник?

– Это… просто потрясающе, – неуверенно ответил Стивен. – God gracious [20], я в восхищении. Я думал, такое бывает только в Голливуде.

Луиза Манштейн с улыбкой приблизилась к нему.

– В праздниках всегда есть что-то театральное, не так ли? Вспомните короля Людвига, ему такая вечеринка наверняка понравилась бы. Все-таки вся его жизнь была как одна роскошная постановка.

– Признаюсь, ничего подобного я прежде не видел.

– А не помешало бы. Это помогает лучше понять многие из его причуд, в которых потомки видели лишь капризы сумасшедшего. Все зависит от точки зрения. – Луиза Манштейн внимательно взглянула на Стивена. – Мы не встречались с вами прежде? Ваше лицо кажется мне знакомым.

– К сожалению, нет, – букинист покачал головой в надежде, что бульварная пресса ее не слишком интересовала. – Не припоминаю такого.

– Что ж, ладно… Прошу простить меня. Надо встретить еще кое-кого из важных гостей.

Луиза Манштейн подмигнула ему и развернулась. Сара с шумом выплюнула шампанское.

– God gracious , я в восхищении! – передразнила она Стивена. – Это потрясающе! Черт, да вам осталось только в зад ее поцеловать. По мне, так эта старая кляча хочет сегодня же затащить вас в постель. – Она продолжила фальцетом: – «Мы не встречались с вами прежде?» Помереть можно со смеху!

– Что за глупости! Это называется вежливостью, фрау Ленгфельд. Понятие вам, очевидно, незнакомое.