Оливер Пётч - Заговор Людвига

Присутствующие согласно забормотали. Некоторые из простолюдинов поднимали стаканы и криками славили короля.

– Когда, по-вашему, король будет в Берге? – спросил меня Хорниг.

Я пожал плечами.

– Фон Гудден говорил, что кареты будут готовы к четырем утра. Так что уже недолго осталось.

– Значит, нужно поторопиться, – шталмейстер достал тетрадь и сделал несколько пометок. – Они, скорее всего, сделают остановку в Зеесхаупте, хотя бы для того, чтобы сменить лошадей. Поэтому стоит попытаться передать там Людвигу сообщение. Предлагаю, для гарантии, составить несколько групп, которые будут дожидаться короля на разных участках вокруг озера, если тот решится бежать.

– Не поставить ли в известность его кузину Сиси? – спросил я нерешительно. – Все-таки она живет на Острове Роз и в хороших отношениях с Людвигом…

Каульбах решительно помотал головой.

– По-моему, это слишком опасно. Императрица Австрийская как-никак из Виттельсбахов. Кто знает, может, принц Луитпольд уже связался с ней… – Он застегнул белую куртку и разгладил ее нервными движениями. – Чем меньше людей знают о нашей акции, тем лучше.

– Тогда решено. – Доктор Лёвенфельд тяжело поднялся. – Кто же известит короля, когда тот прибудет в Зеесхаупт?

– Позвольте мне это сделать, – сказал я. – Мне он доверяет.

Каульбах нахмурился.

– Но Хольнштайн и фон Гудден узнают вас.

– Предоставьте это мне. – Я надел мокрую шляпу и накинул преющий от влаги плащ. – Мне уже доводилось выдавать себя за другого. А если дождь и дальше будет так лить, то меня в этой одежде и мать родная не узнает.

Процессия прибыла в Зеесхаупт в начале одиннадцатого.

Дождь по-прежнему лил как из ведра. Казалось, само небо оплакивало судьбу короля. Немного вздремнув и наскоро позавтракав в имении Хорнигов, я на свежей лошади отправился к почтовой станции у южной оконечности озера. В дополнение к плащу и шляпе, я прикрыл один глаз повязкой и взял клюку, отчего стал похож на пьяного ветерана семидесятого года. Я скоротал оставшееся время в трактире при почтамте, выпил несколько бокалов пива и попробовал себя в новой роли, проковыляв разок-другой по залу с громкой руганью.

Когда послышался топот копыт, все, кто был в трактире, высыпали на улицу. Печальное зрелище открылось нашим взорам. Конвой передвигался в четырех крытых экипажах, возницы хмуро взирали на толпу с высоты козел. Некоторые из санитаров вышли размять ноги. Самого фон Гуддена не было видно. Должно быть, он не желал мокнуть под дождем и ждал со своим ассистентом в одной из карет.

Выглядывая из толпы зевак, я пытался понять, в какой из карет находился король. Наконец за дверцей первого экипажа мелькнуло его бледное отечное лицо. Другие, видимо, тоже заметили Людвига, послышались здравицы Его Величеству. Но в воздухе повис страх – люди чувствовали, что их король теперь пленник. Женщина – вероятно, хозяйка трактира – вышла из толпы и подала Людвигу стакан воды. Тот с благодарностью выпил.

Хоть и с некоторой осторожностью, народ подступал к карете. Я собрался духом и подковылял к дверце. Людвиг устало приветствовал толпу из окошка.

– Ваше Величество! – прошептал я, оглядываясь на санитаров. – Это я, Теодор!

Король взглянул на меня с удивлением. Лишь когда я приподнял повязку, он наконец узнал меня.

– Марот, – пробормотал Людвиг. – Хотите попрощаться? Эти бандиты запрячут меня в Берге. Будут обращаться со мной как со слабоумным, как с моим братом Отто… – Он тихо рассмеялся. – Но я упорхну оттуда, как лебедь. Туда, где никто меня не достанет.

– Ваше Величество, все будет хорошо, – я говорил тихо, едва слышно, однако опасался, что кто-нибудь из санитаров или кучеров нас подслушает. – Хорниг со своими людьми уже готовит ваш побег. Лодки наготове!

– В самом деле? – Король прикрыл глаза и сделал глубокий вдох. – Тогда, возможно, не все потеряно.

Я опасливо огляделся. Один из санитаров уже посматривал в мою сторону. Он что-то шепнул своему коллеге и показал на меня.

– Я должен идти, – прошептал я. – Вам передадут сообщение, как все будет готово. До тех пор…

– Подождите секунду, – прервал меня король. – У меня для вас подарок.

Он пошарил под сиденьем, и я заметил, что к скамье прикреплены кожаные ремни, а дверная ручка с внутренней стороны свинчена. Людвиг протянул мне маленькую книжку.

– Это стихи и баллады, – произнес он исполненным тоски голосом. – Гёте, Шиллер, Гейне… Их мир мне куда ближе, чем эта тюрьма, которую все называют действительностью.