Дмитрий Безуглый - Миля дьявола

– Это началось еще в дни их путешествия в Индию. Точнее, на обратном пути. Эдит почувствовала легкое недомогание и…

– Простите, Томас, – прервал его Аттвуд. – Вы сказали, что хворь у юной леди появилась уже на корабле маркиза Куинси ?

– Да, – спустя долю секунды подтвердил он. – Мисс Моллиган почувствовала головную боль, затем боль в животе. Ее постоянно тошнило. По прибытию в Лондон недомогание становилось все сильнее и сильнее. Появился жар, сопровождавшийся периодическим ознобом.

– И вы подумали, что это тиф?

– Совершенно верно! Чуть позже я понял, что ошибся.

– Почему?

– Вдруг резко пропали все симптомы! – доктор Барлоу развел руками. – Я уж было подумал, что болезнь прошла. У девочки появился аппетит, легкий румянец на щеках. Но это длилось всего несколько дней. И затем новые приступы. Так происходило несколько раз, чему я был обескуражен и удивлен. Я никогда не встречал такие проявления болезни, понимаете?

Валентайн кивнул.

– Мне пришлось пробовать другие методы лечения, но ничего не помогало. Эдит угасала на глазах. Я использовал все свои знания, и даже консультировался на стороне…

– Графиня говорила, что вы привозили в «Уэйнрайт-хаус» какого-то профессора?

– Да.

– Можете назвать его имя?

– Если угодно, – Томас отпил кофе из своей чашки. – Его зовут Эдан Хоггарт.

– Эдан? – переспросил Валентайн.

– Вы знакомы?

– Изредка пересекаемся на кафедре университета. И он также не смог поставить диагноз?

– Увы, нет. В итоге бедняжка скончалась от остановки сердца.

Аттвуд промолчал.

– Думаете, я проявил некомпетентность? – видимо этот вопрос с самого начала беспокоил Томаса Барлоу.

– Нет, не думаю, – ответил Валентайн. – Я пока ничего не думаю. Однако разве не находите странным, что вы и мистер Хоггарт, чьи познания в медицине весьма обширны, а опыт насыщен огромной практикой, не смогли определить болезнь леди Моллиган?

– Значит, все же думаете, – с некой удрученностью в голосе резюмировал доктор Барлоу. – Девочка путешествовала морем. В Азию. Долго была в Индии. Только Господь Бог ведает, какую неведомую хворь можно оттуда привезти. Все ли они изучены нами, сэр Валентайн?

– Спорить не стану. Но почему только она?

– И я задавался тем же вопросом! Думаю, болезнь не заразна для окружающих. Возможно, внесена в организм через пищу, или воду. Я знаю одно – она долго и сильно болела, ее сердце не выдержало. Я констатировал смерть в результате паралича сердечной мышцы.

– И Эдан Хоггарт также?

– Нет. Я сделал это один. Мистер Хоггарт был в «Уэйнрайт-хаусе» всего несколько раз и при жизни мисс Моллиган.

– Ясно. Как она умерла? Вы присутствовали при этом? Мне нужны подробности, доктор Барлоу.

– Послушайте, – неожиданно взвился лекарь графини Уэйнрайт, – вы меня в чем-то подозреваете?! Почему такой настойчивый интерес к недугу и смерти леди Моллиган? Разве это так важно в расследовании случая взлома их фамильного склепа? Я не понимаю!

Томас вскочил с кресла и подошел к письменному столу. Нервным движением руки принялся переворачивать какие-то исписанные листы бумаги, делая вид, будто ищет что-то. Потом взглянут на Аттвуда:

– У меня крайне важная встреча, сэр Валентайн, – чуть неуверенно произнес он. – Сожалею, но мне пора.

– Никуда вам не надо, – резко отрезал доктор Аттвуд, продолжая невозмутимо сидеть в кресле. – Вы просто что-то пытаетесь от меня скрыть.

Пухлое лицо Барлоу покраснело, то ли от гнева, то ли от смущения на пойманной лжи.

– Вам придется мне все рассказать, Томас, – более снисходительно продолжал Валентайн. – Лучше сейчас и мне, чем позже у инспектора Гилмора в Скотленд-Ярде. Понимаете?

Конечно, врач графини Уэйнрайт все прекрасно понимал. Он некоторое время молчал, затем вернулся назад в кресло.

– Я ни в чем вас не подозреваю. Я хочу найти того, кто осквернил могилу юной леди. И мне поможет любая информация о ней – как до ее внезапной кончины, так и после.

– Она умерла быстро, – уже тихим голосом ответил Барлоу, успокоившись так же мгновенно, как и придя в ярость. – Надеюсь, без боли, хотя мучилась долго. Никаких новых симптомов или приступов, кроме тех, о которых уже сказал вам, я не обнаружил. Около двух недель Эдит вообще не покидала своей спальни – была слаба, ночью часто бредила, ее бросало в жар. А утром одного дня отошла. Я как раз тогда остался на ночь в замке по просьбе графини. Мисс Моллиган было очень плохо и мне пришлось ей повысить дозу лауданума, чтобы хоть как-то облегчить боль, и помочь ей уснуть.