Кэролайн Данфорд - Смерть в беседке [litres]

– Верность очень ценится в слугах, – неопределенно откликнулась я.

– Как ваша верность Риченде, – нахмурился Мюллер. – У вас, похоже, есть навыки решения таких вопросов.

– Живя со Стэплфордами, я познакомилась с тем миром, куда иначе бы никогда не попала.

– Возможно, я не прав в своем решении жениться на Риченде? Она тоже?..

– Имеет об этом представление? Думаю, если увезти ее из Стэплфорд-холла и подальше от брата, она очень изменится, и к лучшему.

Мюллер кивнул:

– В данных обстоятельствах я не смог бы сделать вам предложение. Не смог бы попросить войти в эту семью.

– Но можете попросить Риченду?

– Мы с Ричендой заключим сделку. Каждый получит от этого союза то, что хочет.

– Мне кажется, она уже почти страстно влюблена в вас, – заметила я.

– Я всегда буду хорошо с ней обращаться, – пожал плечами Мюллер. – Даю слово. И, если вы еще этого захотите, здесь всегда будут вам рады.

– Мне больше некуда идти, – вздохнув, просто сказала я.

– Тогда вам стоит поискать место получше, – посоветовал Ганс Мюллер. – Эфимия, я говорю вам это как друг.

Когда мы с Мюллером наконец вышли из комнаты, в доме, конечно же, царил хаос. И стало только хуже, когда поднимавшийся по лестнице Бертрам увидел нас у комнаты Мюллера и, соответственно, прямо на фоне его огромной кровати. Если бы Мюллер не выбрал именно этот момент, чтобы сообщить о смерти матери, Бертрам вероятно, набросился бы на него прямо здесь. Судя по всему, было бы не по-джентльменски сбивать с ног хозяина дома, только что понесшего тяжелую утрату. Сквозь зубы Бертрам произнес все, что полагается, попутно пронзив нас взглядом с явной надеждой, что он по дороге превратится в меч.

Мюллер должен был вызвать доктора, а также экономку и слуг, чтобы они взяли на себя печальные обязанности в связи со случившимся.

– Я сама расскажу Риченде, – тихонько шепнула ему я, незаметно отходя в сторону. Он благодарно улыбнулся в ответ:

– Спасибо. Она должна знать, прежде чем принимать решение, так будет честно. Только не говорите ей о моих намерениях.

Я помотала головой, и Бертрам сердито нахмурился, наблюдая за нашей беседой. У него даже рука дернулась, потянувшись к изящной высокой вазе. Так как у меня не было уверенности, в кого из нас ему сильнее хотелось бы ее кинуть, я поспешно ретировалась в комнату Риченды.

Я рассказала ей все, что она пропустила, а также свои догадки.

– То есть доказательств никаких нет, – подвела итог она.

– Ни единого.

– Но Мюллер ничего не отрицает?

– Нет.

– Ты ему веришь?

– Что вы имеете в виду?

– Ты веришь, что это его мать стоит за всеми смертями, а не сам Мюллер?

– Если говорить откровенно, – медленно начала я, – выяснить это невозможно, но я верю, что это не он. – Слово «верю» я специально выделила.

– Ты мне как-то сказала, что почти поддалась его чарам.

– Вы хотите знать, не могло ли это случиться снова?

– Не могли ли чувства пересилить.

– Он очень обаятелен, – признала я. – И, если честно, сомневаюсь, что мы когда-либо узнаем правду.

– Что ж, тогда мне лучше очень постараться и подарить ему парочку шумных ребятишек как можно скорее после свадьбы, – заметила Риченда.

Я неловко улыбнулась в ответ.

Так как Мюллер теперь носил траур, оставаться в его доме мы уже не могли. К моему большому удивлению, Риченда, закрыв лицо густой вуалью, отправила меня на его поиски, хотя я и убеждала ее, что у хозяина дома много других забот, а нам нужно решать, что делать дальше.

– Знаю, – ответила Риченда. – А чем я занимаюсь, как ты думаешь?

К моему изумлению, Мюллер отложил все дела и сразу же пришел. Когда он вошел в комнату, я осталась ждать у двери, снаружи, чтобы его визит оставался в рамках приличий. Они довольно долго и тихо беседовали, и я даже начала бояться, что Бертрам опять подкрадется по лестнице и обвинит меня в непристойном поведении. Из комнаты наконец вышел улыбающийся Мюллер.

– Можете поздравить меня, – прошептал он мне на ухо. И ушел куда более бодрым шагом, чем за все последнее время. У лестницы он остановился:

– Вы могли бы пока побыть с ней, Эфимия? Она хочет кое с кем увидеться.

Я кивнула, думая, что он имеет в виду доктора.

Следующие два часа мы играли в карты. Я пыталась поддаваться, потому что проигрывая, Риченда становилась вспыльчивой и ворчливой, но получалось плохо – слишком уж неважным игроком она была. Уже через десять минут игры она не выдержала и сообщила, что они с Мюллером помолвлены.