Валерий Введенский - Напиши себе некролог

— Мне по штату он не положен, — напомнил Яблочкову начальник сыскной.

— А я не по штату помогать буду, а в ваших делишках. Без помощника вы сильно рискуете, Иван Дмитриевич. Ваш дружок Жупиков хвастался Артюшкину, что именно вы его грешки покрываете. Еле уговорил Антона Петровича не указывать сие в заявлении. Я ведь много не попрошу. Сорок процентов будет достаточно.

— Сколько?

— Ладно, согласен на тридцать.

— Десять.

— Двадцать пять.

— Черт с тобой, двадцать.

— Согласен.

— Ну что, помощничек, поехали тогда, навестим Невельского.

— Он отдыхает на даче.

— Нет, они с мамашкой из-за кражи сегодня вернулись. Видел их, когда каморку швейцара осматривал.

— Сам флягу отдашь? — предложил Крутилин Паше. — Или сделать обыск?

— Какую флягу? По какому праву вы вошли в мой дом? — вбежала в комнату сына Васса Никитична.

— Начальник сыскной полиции Крутилин Иван Дмитриевич, — обернулся и представился тот.

— Подите вон! Это квартира генерала-лейтенанта Черницкого, и вам здесь не место, грязная ищейка.

— Эти слова дорого вам обойдутся, мадам, очень дорого.

— Убирайтесь немедленно.

— Вашего сына я подозреваю в убийстве его товарища Кости Гневышева.

— Да как вы смеете? Я сказала: вон! Вы что, глухой?

— Как только закончу обыск, так и уберусь. Арсений Иванович, покажите мадам постановление судебного следователя.

Яблочков достал из сюртука бумагу, десять минут назад подписанную его приятелем Бражниковым. Тот не имел права назначать обыск в доме Тацки — не его участок, но Черницкая об этом знать не могла.

— Но тогда дело получит огласку. Вы точно ее хотите?

— Мой сын — не убийца. А Костика убил какой-то купчина, в газетах про то писали.

— А давайте у него самого спросим, убивал или нет? Что молчишь, Павлик?

— Я не хотел. Это вышло случайно.

Васса Никитична медленно опустилась в кресло.

Рассказ Невельского продолжился, когда после нашатыря и рюмки коньяка его матушка пришла в себя.

— Костик должен был прийти с самого утра, принести водки. Он всегда приносил ее во фляге. Но вместо Костика пришел он, — Невельский пальцем указал на Яблочкова, — сообщить, что исчезла Капа. Я сразу догадался, что Костик в этом замешан. Он просто бредил идеей разбогатеть за ее счет. То в содержанки хотел Капу пристроить, то выдать замуж за богатого старика. Когда на часах стукнуло пять пополудни, я понял, что Костя не придет, ему ведь к шести надо к Пятибрюхову. А водки мне очень хотелось. Пришлось вылезать из дома через окно. В ближайшем трактире выпил полшкалика, туман в моей голове рассеялся, и я захотел выяснить, что же случилось с Капой?

— Зачем? — спросил Крутилин.

— Она мне нравилась.

— А ты ей?

— Она ненавидела меня. За то, что плохо влияю на Костика. Но я все же надеялся ее добиться. Поэтому и припугнул на Масленицу Тарусова. Если бы Женька ею увлекся, у меня не было бы никаких шансов — он богач, я по сравнению с ним нищеброд. Я взял извозчика и поехал на Левашовский, чтобы подкараулить там Костика. Пристроился на пеньке за дегтярными сараями. В начале восьмого увидел проходящего по проспекту Костика, поманил его. Он удивился, что я здесь делаю? Я объяснил, что сильно разволновался из-за того, что он ко мне не пришел. Спросил почему? И кто ему синяк под глаз поставил? Он и рассказал. А еще сообщил, что завтра после экзамена пойдет к Крутилину, подаст на Пятибрюхова жалобу за изнасилование сестры. Если, конечно, купец к тому моменту не опомнится и не увеличит плату до тысячи. Я сказал, что Костик — подонок и подлец. Мало ему, что Капа потеряла честь, так он еще и ославить ее хочет. Нет уж! А позор, так и быть, я готов взять на себя и на Капе жениться. Костик расхохотался, мол, о таком завидном женихе для сестры он всегда и мечтал. Мало того, что я такая же голытьба, как и он сам, так вдобавок я — нервический больной. Я разозлился, вскочил, потребовал извинений. Он тоже вскочил и меня толкнул. Я в ответ, он упал, ударился о камень и умер. Мгновенно. Я сразу понял, что он мертв. Потому что трупы уже видел. Отец застрелился на моих глазах. Потому и не растерялся. Оттащил труп к лодкам и спрятал его в одной из них, забросав опилками.

— Да уж, у тебя редкое присутствие духа для новичка, — заметил Иван Дмитриевич. — Мало того что спрятал тело, так ведь еще и флягу забрать не забыл. И рубль, полученный Костиком за урок. А вот про пять червонцев за подкладкой тужурки ты, видимо, не знал.

— Флягу забрал, потому что сороковка, [79] 0,31 литра. купленная по дороге на Петербургскую, закончилась. А рубль мне для швейцара был нужен, чтобы он язычок за зубами держал.