Наташа Ридаль - Убийство в Кембридже

– Когда вы сказали ему об этом?

– В субботу сразу после литургии.

Я со стуком поставила чашку на блюдце. В день убийства maman ! Она невольно стала причиной крушения его брака. Возможно, она этого и хотела? А чего хотел Кэннон?

– Как профессор воспринял ваши слова?

– Разумеется, он был потрясен. Человеку, привыкшему к такой жизни, – Мэри обвела глазами гостиную, – трудно лишиться всего в одночасье. За ужином он пытался помириться со мной, но поняв, что я непреклонна, оделся и ушел, а вернулся только под утро.

– Значит, – медленно проговорила я, – вы обеспечили ему ложное алиби? Он ушел около восьми?

– В начале девятого. Ты прямо как настоящий детектив, – Мэри потрепала меня по щеке. – Когда на следующий день мы узнали об убийстве Веры, он предложил, если спросят, отвечать, что мы всё время были вместе. Я не спрашивала, где он провел ночь. Пусть расскажет Уолшу.

Я поняла, что эта проницательная женщина предоставила мне право самой решать, о чем рассказывать проктору, а что утаить. Мне очень хотелось поделиться с ней своими переживаниями из-за Оливера, но я знала, что мои проблемы могут подождать.

С желудком, набитым печеньем и пирожными, я отправилась к Уолшу.

Его жилище, в отличие от квартиры Кэннона, оказалось простым и уютным, без антикварных комодов и шедевров мировой живописи на стенах, зато с креслом-качалкой у камина и пледом, с которого при моем появлении взметнулся упитанный рыжий кот. Сверкнув на меня глазами, он пересек комнату, затравленно припадая к полу, и скрылся под диваном.

– Мистер Дарси не привык к гостям, – словно извиняясь, проговорил Уолш. – Он всегда прячется от посторонних.

Я подошла к столу, заваленному книгами, с любопытством повертела в руках большую лупу и начала рассматривать аккуратно расставленные на полке пробирки и пузырьки с выцветшими этикетками.

– Могу предположить, что чаю вы уже напились. Не желаете чего-нибудь покрепче?

– Я буду то же, что и вы, – сказала я и взяла в руки жестянку, в которой оказался мелкий черный порошок. – Это уголь?

– Активированный уголь. Я сам его синтезировал. Между прочим, его изобрел ваш земляк для использования в противогазах, когда Германия начала применять токсичные химические вещества. Этот чудесный порошок спас множество жизней.

Я поставила жестянку на место и присела на стул. Пока Уолш откупоривал бутылку красного вина, я заметила среди его бумаг конверт, подписанный рукой доктора Уэйда. Проктор проследил за моим взглядом.

– Десять минут назад заходил Джеймс, лакей Томаса. Он принес приглашение на отпевание графини, которое состоится завтра в одиннадцать в резиденции Уэйда.

– Я приду на отпевание, но до тех пор буду в больнице.

Уолш вздохнул. Мы пригубили вино, я нашла его послевкусие очень приятным.

– Прошу вас, скажите моей сестре, что я ночую у подруги в колледже Ньюнэм. И не вернусь домой, пока она не откажется от намерения посадить меня под домашний арест. Вы мой должник, проктор. Не выдавайте меня!

– Вам удалось что-нибудь узнать от миссис Кэннон?

– Еще бы!

И я рассказала Уолшу историю Мэри, умолчав лишь о том, кто на самом деле являлся отцом ее ребенка.

– Пора прояснить характер взаимоотношений между профессором и вашей матушкой, – задумчиво произнес проктор. – Но с Уилфридом я поговорю сам.

Он перевел потеплевший взгляд на Мистера Дарси, который в какой-то момент нашей беседы выбрался из своего укрытия, запрыгнул в кресло и свернулся огненно-рыжим клубком на шерстяных носках Уолша.

Всю ночь я провела на стуле у кровати Оливера, время от времени обтирая его и смачивая его губы, как меня научила медицинская сестра.

– Мисс, вам надо отдохнуть, – сказала она мне под утро. – Ступайте домой и возвращайтесь вечером. Следующая ночь станет решающей.

В резиденции Уэйда я приняла душ и в одиночестве позавтракала на кухне. Катя не сказала мне ни слова. В гостиную, где стоял гроб с телом maman , она спустилась, опираясь о руку мужа. Ее глаза опухли от слез. Уолш вполголоса сообщил мне, что доктор Уэйд разыскал православного священника – отца Александра, который согласился провести отпевание, после чего Вера Алексеевна навсегда упокоится на викторианском кладбище Милл Роуд. Я видела катафалк у ворот колледжа, когда возвращалась из больницы.

Проститься с графиней пришли Энтони, Майкл и Мэри. Меня несколько удивило отсутствие профессора, принимая во внимание его особое отношение к maman .