Роберт Маккаммон - Зов ночной птицы

Она улыбнулась, несмотря на печаль. Потом взяла Мэтью за подбородок, привстала на цыпочки и очень нежно поцеловала его в лоб ниже повязки, прикрывавшей любимый шрам его будущих внуков.

Вот удачный момент, подумал Мэтью. Нельзя его упустить. Ну же, спроси ее. Приходила ли она к нему в чаду той индейской лечебницы? Или это была только его лихорадочная — и такая желанная — фантазия?

Потерял он свою девственность или еще нет?

Он принял решение, которое показалось ему самым правильным.

— Почему ты так странно улыбаешься? — спросила Рейчел.

— А… мне вспомнился один сон — или, скорее, видение. Однажды ты сказала мне, что твое сердце опустело. — Он вгляделся в это покрытое грязью, сосредоточенное лицо, чтобы навсегда запечатлеть в памяти ее удивительную красоту, как телесную, так и духовную. — Я думаю… это как в случае с кладовкой, которую просто нужно снова наполнить.

Мэтью наклонился вперед и поцеловал ее в щеку, после чего пора было уходить.

Пора.

Рейчел проводила его до двери и остановилась на пороге своего старого дома и своего нового начала.

— До свидания! — произнесла она чуть дрогнувшим голосом. — До свидания!

Он оглянулся. У него щипало глаза, и ее облик расплывался.

— Прощай! — ответил он. И пошел прочь, мимо сторожевой собачонки, которая обнюхала его башмаки и вернулась к своим крысоловным обязанностям.

Этой ночью Мэтью спал крепко, как человек, заново открывший для себя ценность покоя.

В половине шестого утра миссис Неттлз пришла его разбудить, о чем он попросил накануне. Впрочем, оставшиеся в городе петухи выполнили эту функцию еще до нее. Мэтью побрился, умылся, надел светло-коричневые бриджи и чистую белую рубашку с отрезанным левым рукавом. Потом натянул белые чулки и сунул ноги в башмаки с квадратными носами. Если Бидвелл вздумает забрать у него одолженную одежду, ему придется самолично срывать ее с Мэтью.

Прежде чем в последний раз спуститься по лестнице на первый этаж, Мэтью заглянул в комнату судьи. Хотя нет — она уже вновь стала одной из комнат Бидвелла. Он постоял, оглядывая безупречно заправленную постель, лампу и огарки свечей, а также висевшую на спинке стула одежду, которую носил Вудворд. Там не было только расшитого золотом камзола, каковой отбыл в иные пределы вместе с мировым судьей.

Накануне, при посещении могилы, он чувствовал себя ужасно, пока ему не подумалось, что судья уже не страдает ни телом, ни душой. Быть может, в каком-нибудь более совершенном мире праведники щедро вознаграждаются за перенесенные муки. Быть может, в том мире отец найдет утерянного сына и оба вернутся в свой прежний дом с уютным садиком и фонтаном.

Мэтью поник головой и вытер глаза. А потом отпустил свою печаль на волю, как ночную птицу. Внизу миссис Неттлз приготовила ему такой обильный завтрак, что стало боязно за спину лошади, которой предстояло его нести. Бидвелл не появился, — похоже, он был готов проваляться в постели все утро, лишь бы не составлять секретарю компанию за столом. Однако вместе с завершающей трапезу чашкой чая миссис Неттлз принесла Мэтью конверт, на котором было начертано: «Касательно характера и способностей мистера Мэтью Корбетта, эсквайра». Повернув конверт обратной стороной, Мэтью увидел, что он запечатан красным сургучом с эффектной вензельной буквой «Б».

— Он просил передать это вам, — пояснила миссис Неттлз. — Сказал, что здесь рекомендации для ваших будущих нанимателей. Я бы на вашем месте была польщена, потому как похвалы от мистера Бидвелла случаются не чаще, чем снегопады в адском пекле.

— Я действительно польщен, — сказал Мэтью. — Передайте ему, что я весьма признателен за эту любезность.

После завтрака миссис Неттлз вышла из дома вместе с Мэтью. Солнце уже поднялось над горизонтом, и по голубому небу плыли редкие пышные облака — как парусные корабли, которые Бидвелл задумал отправлять из своего будущего порта. Джон Гуд подвел к крыльцу превосходную чалую лошадь с очень удобным седлом, которое не должно было слишком натереть известные части тела за время поездки до Чарльз-Тауна. Миссис Неттлз открыла седельные сумки и продемонстрировала приготовленный ею запас провизии, а также большую кожаную флягу с водой. Очевидно, поскольку он более ничем не мог быть полезен хозяину Фаунт-Ройала, тот препоручил его проводы слугам.

Он пожал руку Гуду, который не преминул выразить благодарность за избавление свой хибарки от хранившейся там «адовой бумбы». Мэтью в ответ поблагодарил Гуда за предоставленную возможность отведать совершенно изумительного черепахового супа.