К Сэнсом - Стенание [другой перевод]

Как правило, сторонники Реформации не стремились к радикальному преобразованию общества, но была среди них одна группа — анабаптисты, — которая стала для правящих классов настоящим пугалом. В ту пору в Голландии и Германии под влиянием учения Лютера появлялись различные секты. Анабаптисты, или перекрещенцы (призывавшие к повторному крещению в сознательном возрасте), утверждали, что все жизненные блага должны находиться в общем пользовании. Это означало свержение правящего класса феодалов, хотя анабаптисты, похоже, вполне терпимо относились к зарождающемуся классу торговцев. Так или иначе, когда в 1534 году они захватили немецкий город Мюнстер и основали там коммуну, местные протестантские правители объединились с католиками, чтобы истребить сектантов. После этого анабаптистов в Европе осталось немного, и они подвергались гонениям. Некоторые из них бежали в Англию, где, предположительно, контактировали с представителями другой преследуемой секты — лоллардами, но вскоре были пойманы и сожжены как еретики. Словом, в Англии их было очень мало, однако события, описанные в моем романе, — приезд в Лондон в 1546 году голландских анабаптистов и создание небольшой группы с привлечением местных протестантов — представляются вполне возможными.

И разумеется, в ряды заговорщиков могли проникнуть правительственные шпионы, которых было великое множество. Власти пристально следили за работой постепенно появляющихся в Лондоне типографий (в тот период большинство книг привозили в Англию с материка), поскольку с печатниками часто водили дружбу сторонники Реформации, и некоторые из них контактировали с изгнанными английскими вольнодумцами, бежавшими в Германию и Нидерланды; особенно опасным тогда считали религиозного радикала Джона Бойла. В 1546 году шпионы схватили Энн Аскью, скрывавшуюся в Лондоне протестантскую проповедницу. Ее заключили в Тауэр, где бедную женщину впоследствии пытали Томас Ризли и Ричард Рич. Энн Аскью оказалась одной из многих, кого приводили на допрос в Тайный совет во время развернувшейся в 1546 году охоты на еретиков. Однако было бы довольно странно, если бы такое незначительное обвинение, как наветы Изабель Слэннинг, также рассматривалось на столь высоком уровне. Недаром у Мэтью Шардлейка это вызвало изумление.

Лондон в 1546 году был городом шумным и жестоким, на улицах его было полным-полно доморощенных проповедников и нищих. Прошел всего год с тех пор, как страна всерьез столкнулась с угрозой иностранного вторжения. Война с Францией буквально привела Англию к банкротству: деньги обесценились; европейские банкиры решительно отказывали Генриху в кредитах; вовсю процветали фальшивомонетчики. Как водится, особенно тяжело инфляция сказывалась на беднейших слоях населения. Правда, урожай в 1546 году оказался неплохой, и это, вероятно, было на руку правящей элите, а вот в последующее десятилетие постоянные недороды спровоцировали широкомасштабные восстания.

Дворец Уайтхолл, бывшая резиденция Томаса Уолси, которую король конфисковал у опального кардинала, представлял собой совершенно другой мир. Этот дворец, расположенный на окраине столицы, разрастался во все стороны, и Генрих VIII всячески украшал и расширял его, хотя строительство ограничивалось с востока Темзой, а с запада — оживленными улицами Уайтхолл-роуд и Кинг-стрит, ведущими из Лондона в Вестминстер. Архитектор решил проблему, построив рекреационную часть дворца к западу от дороги и соединив ее с восточной посредством великолепных Гольбейновых ворот, над которыми располагался тайный кабинет его величества. В моем романе также упомянуты две большие картины, которые ярко демонстрируют великолепное убранство дворца. Одна изображает самого Генриха и его третью жену Джейн Сеймур вместе с родителями короля — Генрихом VII и Елизаветой Йоркской. На другом полотне запечатлены Генрих VIII и Джейн Сеймур (к тому времени уже давно умершая) в окружении трех детей монарха; на заднем плане также маячат две фигуры: королевский шут Уильям Соммерс и придворная шутиха, известная как Дурочка Джейн. Портрет младшей дочери его величества, будущей королевы Елизаветы I, был написан английским художником Уильямом Скротсом около 1546 года, и его можно видеть в Национальной галерее в Лондоне. Замок Бэйнардс, которого, как и дворца Уайтхолл, сейчас уже больше нет, со времен Екатерины Арагонской был официальной резиденцией жен монарха; здесь также работали люди, которые следили за нарядами королев и их ближайшего окружения. В 1546 году замок Бэйнардс служил своего рода гардеробом Екатерины Парр; кроме того, там жила ее сестра Анна со своим мужем Уильямом Гербертом.