К Сэнсом - Стенание [другой перевод]

— Если Рич как канцлер возглавит всю юридическую деятельность, — вздохнул я, — он без труда сможет погубить мою карьеру.

Что ж, пожалуй, пора мне на покой, от греха подальше… Я уже подумывал об этом прошлым летом, пока не закрутилась вся эта история. Однако сейчас во мне взыграл дух противоречия, и я понял, что не хочу, чтобы меня вынуждали уйти. Я люблю свою работу, и у меня есть определенные обязанности: перед Тимоти, перед Николасом, да и перед Бараком тоже. Да и куда я пойду в случае отставки? Чем займусь?

— Мне очень жаль, Мэтью. — Вдовствующая королева протянула вперед руку, словно собираясь взять мою, но тут же уронила ее. — Боюсь, ваше место сержанта в Суде палаты прошений может вскоре перейти к другому.

— Да уж, Рич мне запросто это устроит, да и еще что-нибудь похуже придумает. Возможно, выдвинет новое обвинение в ненадлежащем исполнении профессиональных обязанностей, и на этот раз делу дадут ход. Я уверен, что казначей Роуленд только обрадуется такому повороту событий.

— Вполне возможно, — печально кивнула Екатерина и продолжила серьезным тоном: — Но этого не случится, если вы займете надежное место на службе у достаточно высокопоставленного лица.

Я озадаченно посмотрел на нее:

— Но вы же только что сказали, ваше величество, что вы…

— Я имела в виду не себя.

— Тогда кого же?..

Королева улыбнулась:

— Вы еще не знаете, но мне поручили опеку над леди Елизаветой. Она будет жить здесь, со мною, вместе со своим учителем и прислугой. Отец оставил ей многочисленные владения. Елизавета сейчас очень богатая молодая дама. Как и леди Мария, которая, если приспособится к грядущим религиозным переменам, может удачно выйти замуж. Что же касается нашего юного короля, — ее улыбка стала шире, — то он хороший мальчик, здоровый и умный. Если Эдуард проживет так же долго, как и его отец, то процарствует почти полвека.

Я видел, насколько Екатерину радует, что ее партия победила, пусть даже ее собственная семья и не достигла вершины.

— Леди Елизавете далеко до трона. В свое время, несомненно, она выйдет за кого-нибудь из представителей высшей знати. А пока что ей всего тринадцать, и девочка, как я уже сказала, находится под моей опекой. Для управления имуществом дочери Генриха должен быть назначен Совет, и у него, как нетрудно догадаться, будет много работы юридического характера. Для начала все владения должны быть переведены на ее имя. — Королева глубоко вздохнула и снова улыбнулась. — Я бы хотела, чтобы вы взялись за осуществление деятельности, связанной с собственностью Елизаветы. Это будет постоянное место. Формально вы станете подчиняться не мне, а ее казначею сэру Томасу Пэрри. Он проинструктирует вас, когда понадобится совет юридического характера. Я уже говорила с леди Елизаветой, — добавила Екатерина. — Она помнит встречи с вами и с готовностью согласилась на мое предложение.

Я стоял, глубоко задумавшись. Может быть, Елизавета и наименее значительная персона из королевских детей, но надежное место и работа в ее штате будут мощной защитой против произвола Рича. А мое официальное назначение в Суд палаты прошений действительно, скорее всего, не состоится. Новая должность сулит мне много интересного, к тому же имущественное право — это моя область.

Вдовствующая королева сказала:

— Начинается новая жизнь, Мэтью, для нас обоих. — И она улыбнулась, неуверенно, как будто извиняясь.

Я посмотрел на нее и снова подумал: «Ну как, как может эта утонченная, красивая и глубоко нравственная женщина выйти за низменное существо вроде Томаса Сеймура?! Но, возможно, Екатерина Парр, которая столько лет неукоснительно выполняла свой долг, чувствует себя вправе наконец-то сделать выбор по собственному желанию. А Сеймур, по крайней мере, хорош собой».

— Так вы согласны принять эту должность, Мэтью? — спросила ее величество.

Я взглянул на нее и кивнул:

— Согласен.

— Леди Елизаветы в настоящее время здесь нет, она находится в Ричмондском дворце. Я бы хотела, чтобы вы прямо сейчас поехали туда, чтобы принести ей клятву верности. Я пошлю сообщение, что вы можете прибыть сегодня. Мой баркас наготове.

Со спокойной улыбкой я констатировал:

— Вы знали, что я соглашусь.

— Я знала, Мэтью, что вы позволите мне сделать это для вас.

Я медленно поклонился, выражая признательность:

— Благодарю вас.

Королева с серьезным видом посмотрела на меня:

— Елизавете еще нет и четырнадцати, но она обладает волей и умом взрослого человека. Она попросила, чтобы всем, кого я нанимаю работать у нее, я непременно говорила одну вещь. В устах любой другой ее сверстницы это выглядело бы детским хвастовством, но только не у Елизаветы.