Валентин Курицын - Человек в маске

Наступило молчание.

И вдруг… по красному, измятому лицу напуганного парня поползла гримаса ужаса. Гудович, еще более бледный, чем был, медленно, не отрывая глаз от растерянного взора Викула Семеновича, вынул из кармана револьвер.

…Тихо стало в комнате, так тихо, что был слышен стук сердца из-под плотно застегнутого сюртука Вишнякова.

— Подписывайте, иначе — смерть!

И глупая жертва ловкого шантажиста послушно выполнила требуемое.

— Теперь он наш, — подумал Гудович, пряча роковой документ.

Петр Васильевич Огнев на масленой неделе устраивал у себя блины. Его целью было познакомить мистера Бальфура, недавно приехавшего в Томск, с остальными пайщиками Сибирско-Британской Компании. К двенадцати часам дня Петр Васильевич в наглухо застегнутом черном сюртуке, тщательно выбритый и надушенный, вошел в кабинет, где предполагался Завтрак. Стол был накрыт на пятнадцать приборов, по числу предполагающихся гостей. Внушительная батарея бутылок и ряд тарелок с разнообразными закусками свидетельствовали о широком гостеприимстве Огнева. Директор Сибирско-Британской Компании был не прочь пустить пыль в глаза, а тем более в исключительном случае, таком как чествование крупного пайщика, представителя английских капиталов. Недаром главный шеф кухни, французский. кулинар, совместно с самим хозяином гостиницы и Петром Васильевичем целых три часа обсуждали меню завтрака. Кроме блинов предполагалась уха из аршинных стерлядей, заливной осетр и многое другое, так что завтрак, по обилию и разнообразию блюд, мог бы сравниться с хорошим обедом. Главное, о чем хлопотал Огнев — были вина.

— Уж вы, Иван Гаврилович, — озабоченно говорил он хозяину, — насчет напитков озаботьтесь, Потому как, сами знаете, гость мой — человек заграничный, англичанин, и выпить не дурак. Коньяк поставьте самый наилучший — англичане его хлещут стаканами и толк в нем знают.

Расторопный, бывалый шеф успокоил самолюбивого амфитриона.

— Помилуйте-с, уж не извольте беспокоиться. И блюда английской кухни, ежели желаете, поставим. Опять же и портер — все будет как следует. Коньяк будет мартелевский, девятирублевый. Подадим ром, горячую воду и все, что нужно для грога.

— Ну, уж постарайтесь!

Уверения шефа, что все будет приготовлено на славу, не оказались лживыми. И кухня, и сервировка были под стать лучшему столичному ресторану. Огнев с заботливым видом осмотрел убранство стола, для чего-то понюхал даже розовую жирную семгу и одобрительно чмокнул губами. Закуски все были самого лучшего качества. Лучшее, что только можно было найти в гастрономических запасах гостиницы, — все красовалось на столе.

— Это что такое? — ткнул пальцем Огнев в одну из открытых жестянок.

— Это-с, кабачки фаршированные на водке-с, — торопливо объяснил лакей, взмахивая салфеткой.

Один за другим стали собираться гости, приглашенные к завтраку. Первым пришел Гудович. Явился Загорский, одетый, как всегда, с тем изысканным вкусом, который отличает людей аристократического происхождения. Пришли Раменский и Шанкевич, последний был в своей неизменной поддевке и пришел уж вполпьяна, далее в дверь кабинета просунулась нелепая физиономия Дубинина, явившегося во фраке и перчатках, что было, по его мнению, необходимо для участия в торжественном завтраке с английским миллионером. Вместо обычных орденов фрак Дубинина был украшен какой-то фантастической розеткой ярко-зеленого цвета. Войдя в кабинет, он широко расставил ноги и, не глядя ни на кого, процедил сквозь зубы:

— Э… Э… надеюсь, я не опоздал?

Его поза была настолько смешна, что присутствующие не удержались от улыбок. Шанкевич, бывший, как мы уже говорили, несколько навеселе, оказался экспансивнее других и громко рассмеялся, поднимаясь навстречу Дубинину.

— Что это вы, сударь мой, английского лорда из себя корчите? А? Ну и шут гороховый! Фрак на себя напялил! В перчатки вырядился! А это что такое? — и Шанкевич бесцеремонно ткнул пальцем в таинственную розетку.

Дубинин презрительно скосил глаза на него и, подвигаясь вперед, резко и с достоинством отчеканил:

— Вы, господин Шанкевич, забываться изволите и понапрасну тычете пальцами. Фрак, ежели вы желаете знать, в светском обществе принят, а посему нет ничего удивительного, что я являюсь в светском костюме с целью быть достойным собравшегося здесь общества и нашего английского компаньона.