Инна Чепъ - Наслѣдство

— Есть. Но дома. С собой только значок 3 отделения чарконтроля.

Мужчина отошел от девушки и принялся осматривать лежащего на полу юриста.

Станислав заметно напрягся. Руку он словно бы ненароком положил в карман.

— В чарконтроле только два отделения.

Старший Мережской не обратил на движение следователя никакого внимания. Но тот почему-то очень четко осознал, что собеседник все видит, а кое-что возможно даже знает наперед.

— Вообще-то четыре. Но половина из них, как вы понимаете, секретные. На нашем лепестке конечно когда-то царствовала Инквизиция и ее подобия, но время предрассудков давно прошло, сменившись потребительским и рациональным отношением к магии. Наверху считают, что хороший чародей — всегда туз в рукаве государства, которому он служит. И правительство Лакории не единственное, которое так думает.

Этому вполне можно было поверить. Некоторые поговаривали, что даже в Илендии, всегда очень категорично относящейся к ведьмам, уже на протяжении лет восьмидесяти-ста ведутся тайные разработки в этой области. Не зря же пост третьего стратега с некоторого времени там занимает человек, долгое время обучавшийся в Срединном королевстве, где, как известно, накоплено гораздо больше магических знаний, чем на всем Тюльпане.

Гастин вытащил руку из кармана, запоздало демонстрируя доверие. Впрочем, оба понимали, что это просто вынужденный жест. Николай все так же стоял в ступоре. О брате он слышал, но помнил его плохо — Александр исчез лет двенадцать назад. Потом им время от времени слали письма, нейтрально повествующие о жизни заработавшегося брата и сына, а последние семь зим отец не получал ничего — даже открытки на Снежный день им не приходили.

— Не сердись, Коля, — попросил Александр, словно прочел его мысли. — У меня было слишком много забот, своих и конторских, а у вас не было проблем, требующих моего вмешательства.

Младший Мережской наконец отмер. Сжал кулаки, зло выкрикнул:

— А теперь зачем явился?

— А теперь, — спокойно пояснил чародей, стирая кровь с лица Михаила и осматривая порез у него на лбу, — ты создал большую проблему, которую я собираюсь решить.

— За наследством приехал?

В ответ кивнули.

— И за этим тоже. Тебе его явно доверить нельзя, так что, извини.

— Есть завещание.

— Есть. И Римский прекрасно знает, что в том случае если я буду жив, я являюсь основным наследником и твоим опекуном. А вот, если бы я был мертв, то другое дело — все перешло бы к тебе. Ну, кроме этого дома и одной фабрики.

— Она его не получит! Не отдам чужачке мамин дом!

— Отдашь, — сказал Александр и слово это легло гранитной глыбой в тишине комнаты. — Мать перед смертью специально просила отца, чтоб завещал дом чужим людям, тем, у кого нет чародейских сил — чтоб не разбудили ненароком спящие заклинания. Ибо охрана ею поставлена была для несмышленого ребенка, а не для семнадцатилетнего дурня, который решит пробудить заклинание просто потому что может.

— Аглая ска…

— Где она, кстати? — заметил вдруг Гастин. — Она же тысячу лет назад ушла за чаем.

Николай безразлично пожал плечами. Александр не ответил. Следователь посмотрел на стрелки часов. Ушла. Около 50 минут назад, как подсказали часы. И до сих пор не вернулась…

За доктором послали мальчишку с кухни. Дуня и еще две служанки едва услышав о случившемся (естественно сильно укороченную версию в стиле «хозяйке плохо») развили бурную деятельность по кипячению воды, сбору тряпок, трав, мазей и еще невесть чего. Арина, домовая кухарка, предложила Талькину перекусить.

— Я сейчас вмиг чай подогрею! — резво бегая по кухне, пообещала она. — И пирожки еще теплые!

Чай…

Помощник следователя присел на предложенное ему место.

— Скажите, а где экономка?

— Да небось побежала за чем срочным! — беспечно отозвалась кухарка. — Она у хозяев на хорошем счету: постоянно то одно дело выполняет, то другое, по поручениям ходит, когда мальца-то отравили, сама лично ухаживала, от сиделки отказалась. Верная она, семье-то этой служит всю жизнь, считай.

— Верная… — задумчиво протянул Талькин. — Это да… А где у вас комнаты слуг?

Арина и рассказала, и показала, и выбила обещание зайти на чашку чая, он, дескать, вот-вот нагреется. Ее искренне поблагодарили и ушли в темный узкий коридор служебного флигеля.

Женщина сидела на кровати и что-то перебирала в маленьких узелках. На скрип двери вздрогнула, обернулась.

— Мы вас не дождались, — сообщил Талькин, с откровенным интересом рассматривая каморку.