Инна Чепъ - Наслѣдство

Она зажгла все свечи в комнате. Залезла с ногами на зеленый диван и открыла какую-то трехсотлетнюю балладу. Повествование, как полагается, шло о затяжной войне, вечной любви и ведьмовских кознях. Триста лет назад другого, наверно, и не писали.

— Я уж думал, пожар начался.

Екатерина взвизгнула и подскочила. Потом увидела замершего в дверях Михаила.

— Еще немного, и ваша работодательница умерла бы от страха.

Мужчина оглядел ее наряд, поморщился и безразлично пожал плечами.

Катя обиделась.

Потом подумала, что не имеет на это право, потому что он ей никто и вообще ничего ей не должен. Ну, кроме хорошо сделанной работы. Впрочем, не будь она вдовой Мережского, собственным родителям тоже до нее не было бы дела.

Босым ногам стало холодно. Катерина решила не корчить из себя важную персону и опять устроилась на диване.

— Еще работаете?

Климский кивнул. Он действительно зашел проверить, все ли в порядке — слишком хорошо освещена была комната в такое позднее время. Теперь следовало закончить разговор и уйти. Оба это понимали и нервно придумывали прощальные отговорки.

Завыла собака.

Катерина опять подскочила, с ужасом уставившись на окно. Юрист наблюдал за ее реакцией с удивлением.

— Я могу дать необходимые вам разъяснения… наверное…

— Не сто…

Договорить Михаил не успел — девушка прошмыгнула мимо, направляясь к кабинету. Мужчине только осталось с изумлением посмотреть на босые ступни хозяйки дома и пойти следом.

Кабинет немного преобразился, Катя даже сказала бы «ожил». На столе появились новые письменные принадлежности, со спинки стула свисал небрежно брошенный сюртук, пахло мужским парфюмом. Уличный лай собак здесь уже не казался таким зловещим и потусторонним. Вдова заметила, что угол диванчика уже разгребли от листов, и устроилась там, нервно окинув взглядом приоткрытое окно.

— Я не буду мешать, — почти жалобно сказала она и открыла прихваченную с собой книгу. — Если возникнут вопросы — обращайтесь.

И Катя, и Михаил понимали, что она вряд ли чем сможет ему помочь, даже если он и вправду ее спросит. Поэтому Климский начал перебирать в голове причины столь необычного поведения хозяйки дома, пока та углубилась в чтение, пытаясь успокоиться.

Рано или поздно ей придется вернуться в спальню. Но она считала, что лучше поздно, чем рано. Пусть ее стремление сбежать от кошмара и ей самой казалось совершенно детским, но… пока можно, она лучше тут посидит.

Михаил вздохнул и вернулся к бумагам. И все же взгляд его время от времени возвращался к женской фигуре на диване.

Она была почти непохожа на Марию. Особенно красотой — старшая сестра была намного привлекательней младшей. Маша была выше, фигуристей, двигалась плавнее, кисть у нее более тонкая, а ресницы…

— Что-то не так?

Катя заметила его внимание, но истолковала его по-своему. Михаил, застигнутый врасплох, ответил:

— Да. Тут вот бумаги по Зеленым рудникам…

Катерина вдруг тепло улыбнулась.

— На севере? Помню. Вы не представляете, какой там вид на долину с Высокого пика. Кажется, что ты с облака глядишь на землю.

На мгновение она стала похожа на озорную мечтательную девочку…

Похожа на Марию.

Михаил встал. Старые злость и обида душили. И вроде не причем тут вторая сестра, а невысказанные упреки жгут язык.

— Пора спать, — резко сказал он, не смотря на собеседницу. — Я ночью ваши бумаги разгребать не обязан. — И все-таки вырвалось из уст злое: — Вы бы, инкнесса, оделись поприличнее.

Он вышел, не дожидаясь ее реакции.

Катя, обиженная резкой сменой тона и, хоть и заслуженным, но бестактным замечанием, с яростью захлопнула книгу.

Так и знала, не будет добра от этого человека!

«Здравствуй, Лиза.

Вот уже который день я надеюсь на твой приезд. Иногда мне кажется, что это единственный смысл моего существования. По крайней мере другого я пока не придумала. Еще меня посещает мысль, что я хочу жить из чистого упрямства. Или чтобы кому-то что-то доказать, но, если задуматься, что я могу — слабая, одинокая, беспомощная? Иногда я с ужасом ожидаю той минуты, когда в дверь постучат. И неважно, кто это будет: следователь, который решит меня арестовать, отец с его тщеславными идеями или…

Мне снятся кошмары. Такие яркие и реалистичные, что, когда я просыпаюсь, я нахожу на себе настоящие царапины и синяки. Иногда мне кажется, что Евстафий зовет меня к себе…

Я схожу с ума?

Мне страшно.