Джулиан Барнс - Артур и Джордж

Джордж пытается вести обычную жизнь – в сущности, пользуется правами свободнорожденного англичанина. Но это не так-то просто, когда ты постоянно чувствуешь за собой слежку, когда у дома по ночам шныряют темные фигуры, когда многое приходится скрывать от Мод, а кое-что и от матери. Отец молится усердно, как никогда; ему столь же истово вторит женская половина семейства. Джордж теперь не слишком полагается на заступничество Господа. Единственное время суток, когда к нему приходит ощущение безопасности, отмечается поворотом отцовского ключа в двери спальни.

Временами его охватывает желание отдернуть шторы, распахнуть окно и выкрикнуть какую-нибудь колкость в адрес соглядатаев, чье присутствие ощущается постоянно. Какое нелепое разбазаривание казны, думает он. К своему удивлению, он замечает, что научился владеть собой. К еще большему удивлению, от этого он чувствует себя зрелым человеком. Как-то вечером он совершает свой обычный моцион, а сзади, на проезжей части, держится как приклеенный констебль в штатском. Резко развернувшись, Джордж заговаривает со своим преследователем: это лисьего вида мужичок в твидовом костюме – ни дать ни взять завсегдатай дешевой пивной.

– Может, подсказать вам дорогу? – с трудом сохраняя вежливость, предлагает Джордж.

– Спасибо, обойдусь.

– Вы не местный?

– Из Уолсолла, если вам так любопытно.

– Уолсолл в другой стороне. С какой целью вы в такое время суток расхаживаете по улицам Грейт-Уэрли?

– Я вас могу о том же спросить.

Каков наглец, думает Джордж.

– Вы следите за мной по заданию инспектора Кэмпбелла. Это ясно как день. Вы что, меня за идиота держите? Здесь возникает один интересный вопрос: что именно поручил вам Кэмпбелл? Если он приказал вам действовать в открытую, то вы нарушаете правила дорожного движения, а если потребовал скрытности, то такому констеблю, как вы, грош цена.

Мужичок только ухмыляется.

– Это наше с ним дело, согласны?

– Я согласен с тем, господин хороший, – гнев теперь жжет, как грех, – что такие, как вы, только транжирят казенные деньги. Слоняетесь по деревне неделю за неделей, а результатов как не было, так и нет.

Констебль с ухмылкой говорит:

– Тихо, тихо.

За ужином викарий предлагает, чтобы Джордж на один день свозил Мод в Аберистуит – развеяться. Свое пожелание он высказывает непререкаемым тоном, но Джордж наотрез отказывается: сейчас много работы, да и отдыхать нет никакого желания. Он стоит на своем, но Мод начинает упрашивать, и брат с неохотой сдается. Во вторник они выезжают на рассвете, чтобы вернуться уже затемно. В небе светит солнце, поездка по железной дороге, все сто двадцать четыре мили – одно удовольствие, никаких сбоев. Брат с сестрой наслаждаются непривычным ощущением свободы. Они гуляют по набережной, разглядывают фасад университетского колледжа, проходят от начала до конца весь пирс (входная плата два пенса). Погожий августовский день обвевает их нежным ветерком, и они единодушно заявляют, что не имеют ни малейшего желания брать напрокат лодку, чтобы обойти залив на веслах. Отдыхающие, согнувшись в три погибели, ищут на пляже красивые камешки, но брат с сестрой проходят мимо. Они садятся в вагончик фуникулера, который везет их от северной оконечности набережной до Скалистого сада, что на Конституционном холме. Во время подъема и последующего спуска они любуются панорамой города и Кардиганского залива. С кем ни заговоришь в этом курортном месте, все отвечают учтиво, даже патрульный полицейский, который рекомендует им перекусить в отеле «Белль-вью», а если без спиртного, то можно и в «Ватерлоо». Заказав жареную курицу и яблочный пирог, они беседуют на нейтральные темы: обсуждают Хораса, двоюродную бабушку Стоунхэм и людей за соседними столиками. А после обеда поднимаются по склону к замку, который Джордж добродушно называет преступлением против Закона о продаже товаров и услуг, так как экскурсантам показывают только пару-другую разрушенных башен и всякие обломки. Кто-то из прохожих указывает на пик Сноудон – вон там, чуть левее Конституционного холма. Мод просто в восторге, а Джорджу так и не удается ничего разглядеть. Сестра обещает когда-нибудь купить ему бинокль. На обратном пути Мод спрашивает, распространяется ли железнодорожное право на фуникулер, и уговаривает брата дать ей новую задачку на какой-нибудь интересный случай, как было заведено у них в прежние времена. Он старается вовсю, потому что любит сестренку, которая сегодня в кои-то веки почти не куксится; но сердце у него не на месте.