Антон Чиж - Бой бабочек

Вместо звезды, которая пила из него кровь, появился господин, который тянул из него жилы. Александров с раздражением подумал: «И что ему дома не сидится?» Ванзаров появился в самый неудобный момент, что было его ужасным свойством. Мало того, он был не один. Рядом с ним шел гигант, помахивая желтым саквояжем и дымя сигарилой, запах которой долетел до театра. Парочка беседовала так мирно, будто обсуждала скачки или дам. В самом деле, что еще обсуждать господам прекрасным солнечным утром, как не лошадей или женщин. Александров испытывал к Ванзарову странное чувство: благодарность за спасение смешивалась с острой неприязнью. Георгий Александрович никак не мог смириться, что чиновник сыска слишком глубоко сунул нос в его дела. А еще у него было предчувствие, будто Ванзаров – предвестник недоброго, что неизбежно случится вот-вот. Мысль эту Александров отгонял, но она назойливо возвращалась.

Парочка господ из полиции ничего не замечала, так увлеклась беседой. У них за спиной остановилась пролетка. В ней сидела дама в светлом модном платье, в широкополой летней шляпе. Она характерным образом поигрывала ниткой жемчуга. Звезда прибыла.

Хозяин театра предусмотрительно снял шляпу. Кавальери, в отличие от Отеро, не пользовалась открытым ландо, всегда приезжала на извозчике. И сама спускалась с подножки, не ожидая, когда грум подаст ей руку. Не было грума в пролетке.

Александров увидел, как мадемуазель грациозно опустилась на первую подножку. Он еле устоял, чтобы не побежать и не подать руку. Излишняя почтительность не подобала хозяину театра, убеждал его Платон.

Кавальери оставалась еще ступенька, она посмотрела вниз, чтобы поставить ножку. Извозчик оставался безучастным – видно, мало заплатила. Ванзаров и его спутник были от нее довольно близко, но не обращали на пролетку внимания. Александров не мог не отметить еще одну неприятную черту сыщика: равнодушие к хорошим манерам. Он только успел занести этот факт в длинный список грехов Ванзарова, как из-за его дома выскочили три всадника в черных черкесках с газырями. Их лица были замотаны до глаз черными платками. Без гиканья и визга, в полной тишине, как показалось Александрову, они окружили пролетку. Один из всадников накинул на Кавальери огромный платок, более похожий на простыню, другой соскочил, подхватил ее, как пушинку, и забросил на седло третьему. Тот хлестнул коня нагайкой и полетел прочь. Кавальери, завернутая в платок, лежала мешком поперек седла. Напарники-черкесы задержались на долю секунды. И исчезли с глаз.

Александров протер глаза. Ему показалось, что он еще не проснулся и бредит наяву. Кроме него, происшествие более никого не взволновало. Извозчик, оглянувшись на пустую пролетку, дернул вожжи и поехал прочь. Городовой даже не счел нужным вытащить свисток. А парочка полицейских была чрезвычайно занята беседой. Все было на месте: небо, сад, театр, пыль. Вот только Кавальери исчезла. И до этого никому не было дела. Будто ее никогда не бывало. Да не сошел ли он с ума? Георгий Александрович побежал к тому, кто мог хотя бы его выслушать.

– Господа, господа, помогите! – закричал он на бегу.

Его встретили с откровенным удивлением.

– Доброе утро, Георгий Александрович! Что-то случилось?

Подобное спокойствие в такой момент раздражало хуже запаха сигарилы.

– Вы что, не видели, что случилось?!

Глас вопиющего в пустыне был встречен равнодушием. Его попросили успокоиться и пояснить, что случилось. Уже плохо владея собой, Александров рассказал, как налетели три черкеса, завернули Кавальери и увезли, перекинув через седло. Слыша себя, он понял, какой глупостью отдает рассказ. По насмешливым взглядам полицейских было ясно: его не принимают всерьез. Ванзаров беззастенчиво принюхался.

– Георгий Александрович, вы в этом наверняка уверены? – сказал он таким тоном, что было очевидно: выпил с утра хозяин «Аквариума», как водится у театральных, вот и мерещится оперетка с похищением. Как назло, он действительно проглотил за завтраком лишнюю рюмку.

– Я не пьян и не сошел с ума! – закричал Александров. – Ее украли у всех на виду!

– Ох уж эти черкесы, так и крадут барышень, – заявил мерзкий тип с сигарилой и пыхнул дымом. Чем окончательно вывел Александрова из себя.

– Вы полиция или сборище идиотов?! – орал он, уже не сдерживаясь. – Вам говорят: ее украли! Зачем мне выдумывать?!

Только теперь Ванзаров изволил оглянуться. У него за спиной царили мир и порядок, городовой лениво шествовал, заложив руки за спину.