Антон Чиж - Бой бабочек

Режиссер не знал, что тут сказать. Он так и стоял, разведя руки, будто застыл в глубоком изумлении. И невольно повторил позу городничего из финальной сцены «Ревизора». Люди театра, они такие…

– Нет, ошибся, не уборка, потеряли что-то, – Ванзаров неторопливо обошел стол и замер над россыпью снимков. – Какие милые молодые лица. Полные надежд и жажды славы… Они вам дарят снимки в надежде на протекцию… И как мало из них потом попадает на сцену…

– Эмм, – промычал Вронский, не зная, как выпутаться.

– Дверь прикройте, не нужно, чтобы у вас беспорядок увидели… Все-таки знаменитый режиссер…

Он безропотно подчинился. Вронским овладела апатия, какая охватывает приговоренного к смерти. Минуты жизни истекают, и нет надежды на спасение.

Носком ботинка Ванзаров довольно бесцеремонно раскидал снимки. Все они были на одно лицо. Если не вглядываться. Молоденькие светящиеся лица, даже ракурс одинаковый. Глупые, наивные мотыльки, что летят на огонь, обжигают крылышки и падают. Иногда замертво.

– У вас в театре опять история приключилась, – сказал Ванзаров, наклоняя голову в разные стороны, чтобы не поднимать фотографии. – Представьте, вчера около четырех часов в театр приходит барышня, которой, верно, обещан ангажемент. Считай, контракт подписан. Такое везение: она много где прослушивалась. В «Неметтти» была, там ей отказали. Сочли голос ученическим, слабым. И вдруг такая удача: берут в «Аквариум». Надо только сделать последний шаг. Шаг хорошо известен барышням, что решились идти в актрисы. Савкина, так зовут нашу барышню, на него согласна. Она девственна, но тем ценней жертва, которую она приносит. Вероятно, так она думала. Можно только предположить. Спросить у нее нельзя. Потому что сегодня утром ее нашли повешенной в петле подъемника. Причем завернутой в холщовый мешок. Ну, вы знаете, они на складе свободно лежат… Так что не засверкает теперь звезда мадемуазель Савкиной… Бедная девочка… Не могу представить, что сейчас делается с тетушкой. Пристав наверняка прибыл с ужасным известием. Старая дама в ней души не чаяла… Каким же зверем надо быть!.. Что думаете, Михаил Викторович?

Вронский захрипел, как будто перехватило горло, но внятного слова не смог извлечь. Он только пригладил пробор и вжался в дверной косяк.

– И ведь как эта история похожа на судьбу барышни Карповой, – продолжил Ванзаров, разглядывая, что лежит в углу. – Помните ее? Она три месяца на тросе провисела. Ну, это не в счет. Главное, что она на втором месяце была… Так сказать, удачно прослушалась…

– Это не я… – прохрипел Вронский, сцепив руки за спиной.

– Помню, говорили. Верная кандидатура – Морев Федор Петрович. Наверняка и в этот раз озорничал?

Вронский торопливо кивнул.

– Я готов был принять вашу версию… Да только такая незадача вышла: господина Морева сегодня нашли с проломленной головой. Лежит на ковре своего номера.

Великий режиссер замахал так, как учил актрис отгонять приведение в спектакле: выразительно и плавно.

– Нет… Нет… – пробормотал он.

– К сожалению, это правда… Тело его уже в мертвецкой 1-го участка Московской части. – Ванзаров бесцеремонно выдвинул верхний ящик стола. – Что об этом толковать?.. Давайте лучше к Савкиной вернемся…

Такого желания у Вронского не было. Только деваться некуда, за спиной дверной косяк.

– Что говорит логика? – спросил Ванзаров, не требуя ответа. – Логика говорит, что вы покинули «Аквариум» позже пяти часов. Это подтверждает мой филер, который поставлен для наблюдения… Около шести он имел честь застать вас с дамой в ресторане «Парижа». Какой же вывод?

Вывод Вронский знать не желал. Он глубоко вздохнул, оторвался от дверного косяка и принял независимую позу.

– Ваши наветы полностью отвергаю…

Ванзаров нагнулся, он что-то рассматривал в нижнем ящике стола. Когда он выпрямился, держал в руках два снимка.

– Эти фотографии искали и никак найти не могли? – спросил он. – Карпова и Савкина подарили вам портреты с любовью и надеждой? Вспомнили про них и захотели уничтожить единственную улику?

Вронский попятился. Створка подалась, он выскользнул в коридор. В решительные моменты режиссер умел действовать. Он выхватил ключ, захлопнул дверь и запер замок с той стороны. Убегал Вронский так быстро, как заяц не бежит от гончей.

Фокус удался. Ванзаров аккуратно спрятал снимки, выданные профессором Греннинг-Вильде. Бегать за режиссерами, даже великими, намерения не было. Это актрисам пристало за режиссерами гоняться. Никуда не денется. Сыскная полиция везде достанет.