Борис Барабаш - Последний еврей из КГБ

Но в тот день разговор пошел о перестройке площади одесского вокзала. К товарищу Сталину с такой темы свернуть было трудно. Но так могли думать только люди, не знавшие моего отца. А я его знал. Значит, оставалось только ждать. И батя не подвел.

– Масло у них пропало… С мясом тоже перебои. Я помню до войны… Еще не дошел до Привоза, а уже мясо продавали крестьяне. 8 рублей кило. Теми деньгами. И было навалом. Но что… У людей не было денег купить. И приходилось только облизываться. А сейчас шё? Оставить Одессу без мяса! Для этого надо институт закончить! Честное слово! Вот хозяева… Где ещё мясо должно быть, как не у нас? Я тебя только спрашиваю. Тут тебе и море, и трава, и чернозем! Так они взялись Привоз переделывать… Больше им нечем заняться. У них уже всё хорошо. Ой…! Не видит Френкель, что они делают с вокзалом!

– Так они вокзал не трогают. Они делают только остановки трамвая и автобуса.

– Подожди! Это только начало. Это они так говорят. Посмотришь, что будет дальше.

– А какой Френкель не видит? Твой дядя?

– Брат моего дяди.

– У твоего дяди был брат?

– И не один. Но в живых после революции остались только мой дядя Соломон и он.

– А как его звали?

– Его звали Нафтали.

– Нафтали!? Что это за имя? Почти как нафталин!

– Ты знаешь, шё!? Ты это брось! Ничего смешного тут нет. Нафтали – это старое еврейское имя.

– Никогда не слышал такого.

– А сколько ты живешь на свете? Не слышал… Ты много еще чего не слышал. Услышишь еще…

– А ты его знал, этого Нафтали?

– Ну, конечно.

– Ты о нем ничего никогда не рассказывал.

– Не рассказывал, потому шё нечего зря языком трепать. О таких людях, как он, просто так, от нечего делать, не надо разговаривать.

– Чего?

– Ну, потому шё.

– Секрет?

– Не секрет, но лучше говорить потише.

– Не можешь рассказать?

– Я знаю? Наверное, уже могу. Давай, расскажу. Шё ты хочешь услышать?

– Он сейчас жив?

– Нет. Он умер. Лет двадцать тому назад. Я был на похоронах. Было мало людей.

– А где он жил? В Одессе?

– Ну, он жил во многих местах. И заграницей, и в Одессе, и в Москве. После революции почти все время жил в Москве. Там и умер.

– А кем он был?

– Он был очень большим человеком! И до революции, и после. Если сказать коротко, так он работал в НКВД. Тебя устраивает?

– Устраивает. Но это, если коротко. А если не коротко?

– Тебе интересно?

– Конечно!

– Ну, ладно. Шёб ты знал, до революции, в Одессе было пару семей, которые имели «вес». Среди них были Тартаковские, Френкели. Богатые люди. Один из Френкелей, Соломон, женился на родной сестре моего папы. То есть, на моей тете. Значит, получается, шё Соломон стал моим дядей. Понимаешь?

– Да.

– Хорошо. Тогда слушай дальше. У дяди Соломона были еще братья и сестры. Одного из них, как я тебе уже говорил, звали Нафтали. Он был, как говорится, удачный ребенок. Голова «варила». Выучился. Уехал куда-то за границу. Там учился. Приехал в Одессу, и работал в какой-то строительной фирме. Потом начал крутить дела. Имел знакомство с Мишкой Япончиком. И не просто имел знакомство. Они даже были друзьями.

– Ничего себе! С самим Мишкой Япончиком!?

– Ну, да. А шё ты думал? И не только с ним. Например, с Утесовым.

– И с Утесовым!?

– Ну, тогда он не был Утесовым. Просто был одесским певцом, артистом Лазарем Вайсбейном. Поэтому дружба с ним для Нафтали не была чем-то таким, особенным. Наоборот. Я думаю, шё для Утесова это было почетно. Но дальше случилась революция. И весь их гешефт накрылся. В общем, дядю Нафтали посадили. И даже приговорили к расстрелу. Но там вмешался Якир. Знаешь такого?

– Конечно!

– Якир знал Нафтали еще по старой Одессе. Он заменил расстрел тюрьмой.

– А чего вообще не отпустил?

– Видимо сделал, все, шё мог!

– И сколько он отсидел?

– Я не знаю, сколько он отсидел. Главное не это.

– А что?

– А то, шё тогда, когда Нафтали сидел в тюрьме, ему пришла в голову одна мысль, идея. Какая же? Он увидел, шё уголовники в тюрьме слоняются без дела. Только хлеб народный жрут. И он подумал, шё государству было бы выгодно, шёбы уголовники работали. Нафтали взял, и написал письмо. Обстоятельное, с цифрами. И кому ты думаешь, он написал? Самому Сталину! Но самое интересное даже не это. Самое интересное то, шё Сталин это письмо получил и прочитал. Представляешь? Какой-то штымп из тюрьмы пишет самому товарищу Сталину! И до того письмо доходит! Он его читает, и делает выводы! Вот были времена и люди!

– А какие выводы Сталин сделал?