Роберт Маккаммон - Кардинал Блэк

— Мадам, — Джулиан выдал презрительную легкую улыбочку, — я никогда не обсуждаю вопросы, не относящиеся к текущему делу. И эта игра в ожидание — наше единственное текущее дело. Для меня.

Львица кивнула, но Мэтью заметил сияние в ее глазах и понял, что нечто пробудило ее животную жажду.

— Я так понимаю, что герцог де Валаско заключил с вами и бароном контракт на убийство его старшего брата. И вы были вознаграждены за это неким раритетом, скажем так, исключительной важности.

— Важность — в глазах смотрящего.

— Вы знаете , что я имею в виду, — надавила Львица.

— А я знаю, что здесь происходит! — воскликнул Мэрда. — Высокая дамочка хочет немного прусских сливок в свою кастрюльку! Ха! Я всегда слышал, что чернокожие…

Он замолчал, когда Львица налетела на него, как вихрь, схватила его за лацканы жакета и подняла над полом одной рукой, подтянув его к своему лицу, на котором показался звериный оскал.

Мэрда широко раскрыл рот.

Он потянулся, чтобы ухватиться за свои зубы, которые неспроста казались слишком большими. С хлопком весь набор верхних зубных протезов и блестящее красное нёбо оказались у него в руке, и он направил всю эту конструкцию на Львицу. Раздался еще один щелчок, и из ее скрытых отсеков выскользнули два маленьких уродливых лезвия. Мэрда держал их на уровне глаз женщины, и Мэтью заметил, что их острия расположены так, чтобы в одно движение на всю жизнь погасить свет для мадам Соваж.

— Тише, тише, — сказал Мэрда. Речь его звучала немного невнятно. Настоящие зубы выглядели крошечными колышками под твердыми отполированными протезами. Львица не сразу отпустила его. Она улыбнулась — если эту отвратительную гримасу можно было назвать улыбкой. Монтегю в это время захохотал и захлопал в ладоши, как пьяная обезьяна, а Краковски проснулся и растерянно пытался понять, что происходит.

Мэтью с удивлением поймал себя на мысли, что если эти двое сейчас поубивают друг друга, у него будет на два повода для беспокойства меньше. Эта мысль повергла его в ужас. Притворством это было или нет, но он чувствовал, как становится слишком плохим человеком.

И все же, трудно было не видеть выгоду в этой стычке.

— Может, помиримся, высокая леди? — спросил Мэрда. — А иначе неловко выйдет. — Неясно было, что именно он полагает неловкостью: то, что запросто может ослепить ее, или то, что она может бросить его в камин, как ненужную собачью кость.

В этот момент в гостиную вернулись мисс Маллой и Виктор. В мгновение ока сапоги Мэрды снова коснулись земли. Львица отвернулась, словно ничего не произошло. Лезвия же втянулись обратно в причудливое стоматологическое устройство, после чего Мэрда вернул протезы себе в рот.

Мисс Маллой приподняла подбородок, словно принюхивалась к запаху надвигавшегося насилия.

— У вас какие-то проблемы? — спросила она.

— Просто небольшое представление, — ответил Монтегю. — Весьма занимательное, надо сказать.

— Ничего особенного, — буркнула Львица. — Ничего такого, с чем бы я сама не справилась.

— Понятно, — ответила мисс Маллой после короткой паузы, и Мэтью предположил, что ей действительно было все понятно. Ее карие проницательные глаза сосредоточились на Джулиане. — Граф Пеллегар? Вы и барон — следующие.

С саквояжем Пеллегара в руке Джулиан шел рядом с мисс Маллой по длинному коридору, уходящему в заднюю часть дома. Мэтью следовал за ними, держась на несколько шагов позади. Его внимание привлекла странная особенность: когда их с Джулианом вывели из обеденного зала, стены коридора были светло-голубыми, как водная мель, однако по мере продвижения, цвет стен постепенно темнел, как при постепенном погружении в морские глубины. Канделябры со свечами, установленные тут и там, не справлялись с тем, чтобы разогнать темноту. Казалось, коридор действительно превращался в море — Мэтью с каждым шагом становилось все тяжелее дышать. Он чувствовал, как обливается потом, и пожалел, что не может прямо сейчас воспользоваться белилами и пудрой. На лбу под тяжелым париком появилась испарина. Мэтью молился лишь о том, чтобы капли пота не начали стекать по лбу и по вискам, рискуя открыть его шрам. Если только ему удастся этого избежать, все будет в порядке.

Все будет в порядке . Сейчас, в этом коридоре, который, казалось, был глубиной в двадцать саженей [36] 42,6 метра. , эта мысль выглядела просто нелепой.

— Каково ваше положение в этом доме? — обратился Джулиан к мисс Маллой, когда они подошли к большой дубовой двери в конце коридора, где стены были почти черными, как морское дно, на котором покоились кости сотен утопленников.