Валентин Лавров - Ненависть вождя и любовь разбойника

Конёк при свете лампочки на панели с любопытством разглядывал добычу.

— В портмоне рыжие червонцы — штук тридцать! А вот документы, так-с! — И вдруг завопил: — Это не Левин! Это Ленин!

Яшка оторопел:

— Однофамилец, что ль?

— Написано: «Председатель Совета Народных Комиссаров»! И подпись Бонч-Бруевича!

Кошельков застонал:

— Господи! Ну, дурак я натуральный! Бог к празднику такой подарок делал, а я… Васька, давай назад! Обратно!

— Обратно?!

— Найти Ленина надо!

— Ничего себе! Времени сколько прошло… Теперь нас обложат!

— Надо взять всю компашку в заложники. Отвезём на малину в Малаховку, в подвал посадим. Ни один леший не найдёт. Пусть выпустят наших огольцов из Бутырки, тогда мы им вернём ихнего Ленина! А не выпустят, так большевикам хуже будет — всех этих замочим…

Зайцев лихорадочно крутанул руль, понёсся обратно, взметая снежный вихрь и несколько раз едва не сбив прохожих.

Ленин с компанией укрылись в райсовете. Дрожавший от пережитого ужаса Ленин приказал Гилю:

— Степан! Звони П̀етерсу. Скажи, пусть бросает все дела, негодяев этих ловит — банду Кошелькова.

Гиль изумился:

— А почему, Владимир Ильич, вы сами не хотите с Яковом Христофоровичем говорить?

Ильич сердито выдохнул:

— Да, я не желаю говорить с этим человеком! У него на улице ограбили председателя Совнаркома. Это чёрт-те что!

Ленин обожал Якова П̀етерса, но теперь не на шутку разозлился на старого друга.

О П̀етерсе. В партию вступил ещё в 1904 году. Заместитель председателя ВЧК, 32-летний П̀етерс отличался острым умом, беспощадной ненавистью к врагам революции и беззаветной преданностью Ленину. В 1938 году товарищ Сталин вдруг догадался, что большевик П̀етерс — враг народа! Пришлось на всякий случай П̀етерса расстрелять.

Гиль соединился по телефону с П етерсом, сказал:

— Яков Христофорович, нас ограбил Яшка Кошельков… Авто отняли! Как отняли? Навели револьверы на Владимира Ильича! Чего Ильич не стрелял? Так браунинг тоже отняли! Бандитов ловить надо. Они на нашей машине уехали…

Ленин не выдержал, вырвал трубку из рук Гиля.

— П̀етерс, вы как работаете? Москва кишит бандитами. Вы не понимаете угрозы? Два врага у нас — внешние и внутренние. Ваша обязанность раздавить внутренних гадов. Или они раздавят нас! Партия дала вам чрезвычайные полномочия. Вы обязаны беспощадно уничтожать врагов!

Хитрый П̀етерс отвлёк гнев вождя:

— Владимир Ильич, даю соответствующую команду, а за вами в Совет пришлю своё авто и два, нет, три грузовика чекистов. Это для вашей, Владимир Ильич, безопасности. Будут очень быстро…

Закончив разговор с Лениным, П̀етерс немедленно выслал в Сокольники отряд чекистов, затем поднял на ноги бойцов. Приказал:

— Всему наличному составу чекистов и милиционеров прочесать Москву — вдоль и поперёк. Отыскать Яшку Кошелькова и авто товарища Ленина. Организовать налёты в гадюшники, где обычно гнездятся преступники: Хитровку, Черныши, Ермаковку в Орликовом переулке, Бахрушевские дома в Козицком переулке, владения купца Солодовникова на Второй Мещанской. Останавливать и обыскивать все авто!

Серёга Зайцев подлетел на авто к памятному месту. Вот на обочине следы шин, когда тормозил Гиль и авто занесло.

Увы, ни Ленина, ни его спутников уже не было видно.

— Они спрятались в райсовете, — догадался Яшка. — Васька, жми к райсовету.

— Не опасно ли? Там охрана большая!

— Перебьём! Готовь бомбы!

Авто было уже рядом с райсоветом, когда Васька вдруг дал полную скорость и помчался прочь.

— Ты чего? — изумился Яшка. — Спятил?

— Огляннсь. там три открытых грузовика, красноармейцы разгружаются.

Яшка сквозь зубы прошептал:

— Ну-с карта не та пошла! Я держал Ленина за фалды! Эту мразь убить надо было! Всю Россию взбаламутил…

Чекисты шмонали воровские хазы и притоны. Они оцепили вокзалы, контролировали дороги в надежде по горячим следам отыскать и перестрелять Яшкину банду — от первого до последнего.

Еще третьего апреля восемнадцатого года Дзержинский в «Известиях» обещал навести порядок в Москве. Предлагалось всем уголовникам «в двадцать четыре часа» покинуть город. Иначе «каждый преступник будет расстрелян на месте».

Как сказал покойный поэт, «мечты, мечты, где ваша сладость?» Бандиты не только остались в Москве, их ряды множились и крепчали.