Аполлинарий Колдунов - Телохранитель [СИ]

Вот Сергей закрывает Ленина. И тогда она начала палить в спину Ленину…

Почти никто из боевиков не знал, какую операцию Каплан сделала в Харькове. Даже Семенову она не сказала, что стала плохо видеть. А ему она верила. У нее с ним одна точка отсчета — возмездие. Он один из немногих сумел глубоко заглянуть в ее противоречивую душу. Догадывался или нет, почему она под различными предлогами отказывалась одна ходить на ведение слежки? Ее постоянно сопровождали то Зубков, то Усов. Чаще всего — Новиков. Молча несла свой крест. Отчаянно торопилась встретить Ленина. И судьба, наконец-то, над ней смиловалась. В роковую пятницу — 30 августа 1918 года он приехал на завод Михельсона…

Странно. После выстрелов она смутно помнить, как Ленин медленно оседал на землю. Но почему-то она была уверена, что не попала в него. Да и выстрелов было больше, чем она успела сделать.

Вот это-то ее и поразило. Вот почему она растерялась и кинулась в толпу бегущих к воротам женщин. Забыла, что для ее побега в ближайшем переулке стоял наготове рысак с пролеткой. Забыла, как Новиков сказал ей:

— После выстрелов бегите к извозчику. Он вас быстро умчит отсюда.

Ей бы только свернуть в переулок… А она, ошеломленная, куда-то побежала. Потеряла ориентировку. Растерялась. Прислонилась к развесистому дереву. Перевела дух. Загнанная и затравленная, обратила на себя внимание какого-то военного комиссара… Так значит, стрелял еще кто-то?

Каплан не питала иллюзий на снисхождение Советской власти. Слишком велико и чудовищно было ее преступление, даже если не ее выстрелы достигли цели. Она знала — пощады не будет. Мучилась и казнилась только одним: могла ли она скрыться после покушения? Могла. Лихач — извозчик, нанятый по распоряжению Семенова дежурным боевиком, ждал ее наготове у завода в условленном месте. Но она придерживалась той точки зрения, что исполнитель после совершения террористического акта не должен бежать и скрываться. И она, помня об этом, сыграла свою роль до конца, создав впечатление, что эсеровские террористы по-прежнему, как и при царизме, — герои, рыцари без страха и упрека, без колебания жертвуют жизнью за святое дело…

И все же она пришла к выводу, что оказалась подсадной уткой, заранее обреченной на арест и смерть.

Аванесов вызвал Малькова поздно ночью.

— Я предъявляю вам постановление ВЦИК, — сказал Аванесов. — Каплан — расстрелять. Приговор привести в исполнение немедленно.

Мальков удивился такой поспешности, но спрашивать ничего не стал. Круто повернувшись, он вышел из кабинета и отправился в комендатуру. Там он вызвал несколько человек латышей, которых хорошо знал. Обстоятельно их проинструктировал, и они отправились за Каплан.

В замке заскрежетал ключ… Распахнулась дверь… Каплан вскинула голову. Перед ней стоял комендант Московского Кремля Мальков.

Мальков и рослые конвоиры с винтовками, смотрели на террористку враждебно. Шли молча длинными коридорами. Под высокими сводчатыми потолками гулко раздавались звуки солдатских сапог латышских стрелков.

— Стойте.

Каплан повернулась лицом к конвою. Мальков посмотрел на часы, а затем на Фанни:

— По Постановлению Всероссийской Чрезвычайной Комиссии, — сказал он глухо, — вы приговорены к высшей мере наказания…

…Было 4 часа утра.

Труп завернули в брезент и быстро вынесли из здания. Почти бегом солдаты донесли его до одного из внутренних дворов, засунули в железную бочку, облили бензином и подожгли.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ СНК

О КРАСНОМ ТЕРРОРЕ

Совет Народных Комиссаров, заслушав доклад председателя Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией о деятельности этой комиссии, находит, что при данной ситуации тыла путем террора является прямой необходимостью; что для усиления деятельности Всероссийской чрезвычайной комиссии и внесения в нее большей планомерности необходимо направить туда возможно большее число ответственных партийных товарищей; что необходимо обеспечить Советскую Республику от классовых врагов путем изолирования их… что подлежит расстрелу все лица, причастные к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам; что необходимо опубликовать имена всех расстрелянных, а также основания применения к ним этой меры.

Народный комиссар юстиции Курский

Народный комиссар внутренних дел Петровский

Секретарь Фотиева

Москва, Кремль, 5 сентября 1918 года