Никита Филатов - Адвокат революции

— Да-да, конечно.

Разработанная властями процедура административной высылки была уже всем известна и считалась довольно гуманной. Арестованному выписывали сопроводительные документы, после чего отпускали домой, к жене и детям, предоставляя какое-то время на сборы, прощание с родственниками и друзьями, а также на улаживание разного рода необходимых формальностей.

— Владимир Анатольевич, у вас в распоряжении семь дней. Не так уж много, но вполне достаточно, чтобы прибыть на место и встать на учет в специальной комендатуре. Билеты на поезд до Рыбинска, правда, придется покупать за свои деньги — Советская Республика еще не настолько богата, чтобы оплачивать поездки по стране для врагов трудового народа.

— Послушайте, я не враг трудового народа! — сверкнул очками Жданов.

— Да неужели? — Сотрудник ГПУ откинулся на спинку стула и покачал головой: — Нам хорошо известны ваши прежние заслуги перед революцией. Но ведь теперь вы служите ее классовым, непримиримым врагам. Именно вы помогаете им уйти от карающего меча пролетарского правосудия! Именно вы, а не кто-то другой, используете в своих интересах любую ошибку, любую недоработку сотрудников нашего следствия и прокуроров… Вы пытаетесь защищать врагов мирового пролетариата при помощи разнообразных адвокатских уловок, при помощи буржуазного красноречия и политической демагогии! Разве это не значит, что и сами вы стали врагом революции? — не дожидаясь ответа, чекист посмотрел на часы, украшавшие кабинет еще со времен императора Николая II, и пододвинул к себе стопку с бланками пропусков. Окунул перо в чернильницу-непроливайку, поставил часы, минуты, и расписался. — Вы свободны, гражданин. Можете идти.

— Спасибо.

Владимир Анатольевич чуть замешкался, прежде чем протянуть руку за своими вещами, и это не укрылось от внимательного взгляда собеседника.

— Мне только хотелось бы задать вам один вопрос. Не для протокола.

— Спрашивайте, — неожиданно для самого себя кивнул Жданов.

— Почему? Почему это произошло? Почему вы, заслуженный революционер, социал-демократ, политический каторжанин и узник царизма — почему вы теперь оказались не с нами, а с ними?

Вообще-то еще с вологодской ссылки Владимир Жданов избегал, сколько это было возможно, задушевных бесед с представителями тюремных властей. Но на этот раз он решил изменить своим правилам:

— Видите ли, молодой человек… Я всю жизнь был защитником. Адвокатом, присяжным поверенным, членом коллегии правозаступников — в сущности тут название не так важно. Значительно важнее то, что, с моей точки зрения, защитник по уголовным делам — это несколько больше, чем просто профессия. Это некий особенный взгляд на людей, на события, на причины и следствия…

Хозяин кабинета не прерывал его, и Владимир Анатольевич продолжил:

— При исполнении обязанностей перед клиентом, который доверил ему свою судьбу, адвокат знает только одного человека в целом мире — этого клиента. И никого другого! Помогать своему подзащитному всеми доступными средствами, охранять его, не стесняясь возможными последствиями для всякого другого лица — в том числе, и для пострадавшего, и для самого себя, — именно в этом и есть высший долг адвоката. Адвокат не может и не должен отступать перед тревогой, страданиями, мучениями, гибелью, которые может принести другим. Отделяя даже свой долг перед высокими идеалами, перед товарищами по партии, от своего профессионального долга, адвокат просто обязан идти вперед — даже если, на его несчастье, судьба поставит интересы подзащитного в противоречие с благом всего человечества.

Сотрудник ГПУ приподнял брови:

— Цель, по-вашему, оправдывает средства?

— Нет. Но цель всегда определяет избранные средства. Поверьте мне, в адвокатском деле нет каких-либо чрезвычайных трудностей. Оно не требует гениальных способностей — нужно только иметь мозги немножко выше среднего уровня и привычку добросовестно выполнять свою работу! — Владимир Анатольевич указательным пальцем поправил очки: — Допустим, что ваш клиент занимает высокое положение в обществе. Он вполне может быть даже членом царствующей фамилии или, например, народным комиссаром — ваше дело не станет значительнее от этого, и обязательства ваши тут также не станут важнее. Область адвокатской деятельности есть высшая отрасль человеческой деятельности вообще, понимаете? Независимо от того, выступает ли адвокат в защиту требований отдельного лица или прав целой нации! Значение его труда не меняется и в зависимости от того, служит ли он богатому или бедному человеку. Вы можете перейти от одного клиента к другому; перейти от представительства интересов главы монархической организации, который готовит вооруженный переворот, к защите простого рабочего или крестьянина, укравшего на базаре отрез на пальто, — это никак не должно отражаться на отношении вашем к работе. Вы можете быть поверенным того и другого подзащитного перед законом и судом — однако первый не прибавит блеска вашему призванию, а второй ничего не отнимет от него.