Борис Сударушкин - Секрет опричника; Преступление в слободе

Слушая краеведа, я вспомнил историю золотого идола биармов Юмалы, – возможно, золотой статуи, вывезенной из разграбленного Рима и течением истории прибитой к берегу Ледовитого океана. Получив название Сорни Эква – Золотая баба, она оказалась потом у наших северных народов, кто-то из таежных умельцев оставил ее изображение на золотом блюде, очутившемся затем в сокровищнице Ивана Грозного.

Было нечто схожее в загадках библиотеки московских государей и Сорни Эквы, их судьбы как бы пересекались в веках, одинаково противоречивы, туманны устные и письменные свидетельства существования этих уникальных сокровищ. И я подумал: а может, и библиотека античных авторов, и античная статуя – просто красивые поэтические легенды, до сих пор тревожащие доверчивых людей вроде краеведа Пташникова?

А если он все-таки прав и библиотека московских государей действительно существовала?! И, больше того, сохранилась до нашего времени?! Не поможет ли ее находка разгадать такие тайны истории, о которых мы пока и не догадываемся? Не прояснится ли тогда подлинное лицо Ивана Грозного – последнего владельца этой библиотеки? Не раскроется ли благодаря обнаруженным в ней документам загадка преступления в Александровой слободе, расследованию которой мы посвятили столько времени?

В тот вечер я еще не знал, что история библиотеки московских государей станет темой нашего следующего расследования. Сейчас меня интересовало другое – насколько верно мне удалось отобразить события, связанные с загадкой Теминского золота? И тут мне неожиданно помог Окладин.

– Не кажется ли вам, – спросил он меня, – что нить вашего повествования изобилует узлами, которые обязательно надо развязать, чтобы не оставлять читателя в недоумении?

Когда я спросил историка, что он подразумевает под этими узлами, он рассудительно сказал:

– Во-первых, вы так и не прояснили судьбу Теминского золота окончательно – ведь в тайнике под Александровским монастырем нашли только незначительную часть того, что грабители спрятали в тайге. Куда же делось остальное золото?

Я вынужден был согласиться со справедливостью этого замечания.

– Во-вторых, – продолжил Окладин, – не завершена история Сорни Эквы – Золотой бабы, которую якобы видел геолог Щелыков. Действительно ли археолог Малов нашел то самое капище, где она находилась? Если так, то надо обязательно узнать, не хранится ли Сорни Эква до сих пор в пещере под водопадом, и только после того рассказывать об этой истории читателям.

Мысленно я опять признал справедливость слов Окладина.

– В-третьих, – бесстрастно перечислял он свои замечания, – нельзя держать читателя в неведении относительно зоны аномальных явлений, на территории которой будто бы находится древнее капище с Золотой бабой. В последнее время об этих загадочных зонах столько всего написано, что утверждение Малова может кое-кому показаться просто-напросто очередным вымыслом, порожденным модой на сенсацию.

Я снова не смог возразить Окладину и спросил его, что он посоветует мне в этой ситуации.

– Встретиться с вашим приятелем Марком. Возможно, за время, прошедшее после ареста Андрея Крашилова, в истории Теминского золота и Сорни Эквы кое-что прояснилось.

– Пожалуй, я так и сделаю, – тут же согласился я с историком, вспомнив, что во время наших телефонных разговоров с Марком он больше никогда не затрагивал этих тем, но вряд ли в силу своего служебного положения потерял к ним интерес.

Буквально через день после разговора с историком и краеведом я отправился в Москву, чтобы задать Марку вопросы, поставленные передо мной Окладиным.

Начавшееся лето обещало быть знойным. Глядя в окно электрички, я с трудом узнавал знакомые опушки и поля, которые совсем недавно, во время моей последней поездки в Москву, были укутаны снежным покровом.

Мы встретились с Марком в том самом кабинете, где я услышал историю Теминского золота. И первый мой вопрос, в полном соответствии с наказом Окладина, был о дальнейшей судьбе этого золота. Ответ Марка убедил меня, что я не зря предпринял эту поездку:

– Месяц назад неподалеку от того места, где было совершено нападение на караван, один геолог в пересохшем ручье обнаружил несколько граммов самородного золота. Геологи бывают удачливые и неудачливые. Этого коллеги относят к хроническим неудачникам – и вдруг такая находка! Однако, когда он вернулся из тайги и рассказал о своей находке, его подняли на смех. Дело в том, что по всем законам геологии золота в этом месте быть не должно, а значит, рассудили коллеги геолога, его там и не было. Он горячился, убеждал, требовал, чтобы в тот район послали экспедицию, но все его хлопоты пропали впустую – анализ найденного золота показал, что оно намыто на прииске, находящемся от места, сообщенного геологом, в нескольких сотнях километров. Геолога прямо обвинили в профессиональной недобросовестности, но тут в дело вмешались мы. Выяснилось, что обнаруженное геологом золото и золото исчезнувшего каравана – с одного и того же прииска.