Борис Сударушкин - Секрет опричника; Преступление в слободе

Окладин заговорил с уверенностью человека, которому часто приходится выступать перед многочисленной аудиторией, четко чеканя каждое слово:

– Я не отношусь к тем историкам, которые в зависимости от официального мнения и политических соображений меняют собственную позицию. Было время, когда Грозного возносили чуть ли не выше Петра Первого или, как минимум, ставили вровень с ним.

– По заслугам и честь, – чуть слышно буркнул Пташников, углубившись в кресло.

Мы с Ольгой понимающе переглянулись – с самого начала стало ясно, что в отношении Грозного позиции историка и краеведа противоположны и столкновение их мнений неизбежно.

Окладин сделал вид, что пропустил замечание Пташникова мимо ушей, и продолжил:

– Сейчас Грозного спустили со столь высокого пьедестала, но по инерции ставят ему в заслугу взятие Казани, присоединение Сибири, введение книгопечатания и прочие исторические события, которые были подготовлены всем ходом истории, а не волей одного человека.

– Пока, уважаемый Михаил Николаевич, вы не сказали ничего нового, – с кислой миной заметил Пташников. – Роль личности в истории изучают еще в школе.

– В таком случае я сразу перейду к выводам. Мания преследования, бред величия, массовые казни ни в чем не повинных людей – все это явные признаки серьезного душевного заболевания, которым страдал Грозный.

– В истории массовые репрессии всегда носили политический, а не личный характер. Боярство противилось укреплению самодержавия – и Грозный прибегнул к террору.

– Если бы террору подверглись только бояре-изменники! Вспомните – Грозный репрессировал самых близких, самых верных ему людей: Сильвестра, Адашева; опасность грозила Курбскому. Потом были осуждены на пытки и казнены сами организаторы опричнины: отец и сын Басмановы, князь Вяземский, другие. Убийство царевича Ивана – естественное завершение гигантской цепи бессмысленных преступлений, совершенных больным, психически ненормальным человеком.

– Вы заявляете это с такой убежденностью, словно у вас на руках медицинское заключение о болезни Грозного, – желчно проворчал Пташников.

– Я повторяю: разгадку убийства царевича Ивана надо искать не в политике, а в личности Грозного, точнее – в его душевной болезни.

– А нельзя ли сейчас, спустя четыреста лет, подвергнуть Грозного заочному медицинскому обследованию и попытаться выяснить, страдал ли он психической болезнью или нет? – вспомнив, что Ольга – будущий врач, я обратился с этим вопросом к ней.

Она охотно включилась в наше «расследование»:

– Еще в прошлом веке такую попытку предпринял профессор Ковалевский, выпустивший книгу «Иоанн Грозный и его душевное состояние». Как-то на занятиях по психиатрии мы ее рассматривали.

– Ну, и к каким же выводам пришел этот авторитетный эскулап?

– Профессор тоже утверждал, что поступки Грозного нельзя объяснить логикой, поскольку он был психически ненормальным человеком. Но полностью согласиться с таким диагнозом, вероятно, нельзя. В желании доказать, что Грозный был душевнобольным, Ковалевский договорился до того, что даже венчание его на царство объявил страстью дегенерата «возможно чаще и возможно больше фигурировать, произносить речи, появляться к народу и блуждать по государству». Ковалевский доказывал, что «человек с крепким умом не считал бы необходимым прибегать к столь слабым историческим доводам», что так поступит только человек «с болезненно развитой фантазией и воображением, одерживающим перевес над разумом».

– А каков будет ваш диагноз?

– Сначала давайте определимся, что такое паранойя – болезнь, которой Ковалевский наделил царя, – уверенно заговорила Ольга, словно отвечая на экзаменационный билет. – Паранойей называется стойкое психическое расстройство, проявляющееся систематизированным бредом, который отличается внешним правдоподобием. Каждый, кто не разделяет убеждений больного, квалифицируется им как враждебная личность, отсюда мания преследования, убежденность в своей исключительности и высоком происхождении. К признакам паранойи относятся также отсутствие угрызений совести и родственных чувств. Все эти качества были у Грозного.

– Но как совместить их с высокой образованностью царя, с его явным литературным талантом, который проявился в переписке с Курбским?

– Тут нет никакого противоречия – при паранойе явного снижения умственных способностей не наблюдается, психические отклонения концентрируются в определенной области, в отдельных поступках. Кроме того, приступы болезни происходят периодами и бывают обусловлены внешними обстоятельствами. А между приступами – периоды затишья, когда человек сохраняет способность к здравым поступкам и решениям.