Борис Сударушкин - Секрет опричника; Преступление в слободе

Нетрудно было догадаться, почему Марк удивился, услышав, что хозяин уехал в больницу к Малову, – там, кроме нас с Марком и сотрудников милиции, никто больше не появлялся, чтобы поинтересоваться состоянием здоровья археолога.

Предложив снять пальто, хозяйка провела нас в комнату, плотно заставленную сборной, подержанной мебелью. На одной стене комнаты, до самого потолка, висели разноформатные иконы. Некоторые из них были до того черны, что изображения на них едва просматривались. В центре этого домашнего «иконостаса» находилась самая большая, в метр высотой, и самая видная икона Богоматери с младенцем в затейливом золотистом окладе, с которого на цепочках свисала незажженная лампадка.

Мне подумалось, что все остальные иконы, имеющие такой неказистый вид, развешаны здесь в качестве незначительного приложения к этой, наиболее ценной и богатой иконе.

Усадив нас на продавленный диван под «иконостасом», Светлана Андреевна села на стул, зажатый между сервантом и книжным шкафом. Одета она была в светло-сиреневое платье, которое, на мой взгляд, ей не шло и делало ее еще более полной.

Марк попросил рассказать, давно ли она знает Малова. На этот вопрос хозяйка ответила с явным удовольствием:

– Миша, я и Аркаша вместе учились в университете, в одной группе, жили в одном студенческом общежитии. По распределению Аркаша уехал в Новосибирск, а мы поженились и остались здесь – Мише предложили место на кафедре. Но связи не потеряли, постоянно обмениваемся поздравительными открытками. Когда Аркаша приезжает в Москву, он всегда у нас останавливается.

– Он приехал неожиданно или перед этим позвонил?

Хозяйка махнула рукой:

– Свалился как снег на голову. Но это для него характерно, он вообще очень неожиданный человек.

Когда Марк поинтересовался, что Светлана Андреевна имеет в виду, она не сразу подобрала слова:

– Видите ли, в чем дело. Аркаша – очень способный человек, но крайне несобранный. С его задатками можно было бы сделать научную карьеру, переехать в Москву, в том же МГУ возглавить кафедру. Это ему постоянно твердит мой муж Миша. А Аркаша то и дело разменивается на мелочи, месяцами не вылезает из экспедиций. Вот теперь загорелся найти библиотеку Отрара. Вы знаете о ее судьбе?

– Да, Аркадий Павлович рассказывал нам о ней.

– Вы с ним встречались?! Когда?

– Сегодня, до того, как с ним случилось несчастье.

Мне показалось, это сообщение чем-то насторожило Светлану Андреевну, она хотела что-то спросить, но Марк опередил ее:

– Как вы думаете, кто мог напасть на Аркадия Павловича?

– Какой-нибудь грабитель, кто же еще. Наша соседка из сто семнадцатой квартиры, Ангелина Викторовна, первой обнаружила Аркашу в подъезде и вызвала «скорую помощь».

– Деньги в кармане пиджака Аркадия Павловича остались в целости. Пропала одна тетрадь, которая была при нем.

– Тетрадь? Как она выглядела?

– Довольно потрепанная, в сером, парусиновом переплете, – пояснил я Светлане Андреевне.

– А ведь он показывал эту тетрадь нам с Мишей! – воскликнула женщина.

– Аркадий Павлович что-то говорил о ней? – Марк не сводил глаз с лица хозяйки.

– Похвастался, что благодаря этой тетради вот-вот отыщет сокровища мирового значения. Но мы с Мишей только посмеялись над этим заявлением.

– Почему вы не восприняли его слова всерьез?

– Просто мы с мужем хорошо знаем Аркашу, – несмотря на звание доктора наук, он так и остался восторженным студентом, готовым поверить в любую, самую фантастическую легенду.

– И вы не спросили его, что это за сокровища?

– Он напустил на себя такую таинственность, что не подступись. Вы знаете, как мы звали Аркашу в университете? Кладоискатель! Вечно носился с планами обнаружить какие-то сказочные, несметные сокровища, находка которых потрясет мир.

Я краем глаза посмотрел на Марка, чтобы увидеть его реакцию на замечание Светланы Андреевны. Получалось, что они с Маловым – почти коллеги, только один интересовался сокровищами по долгу службы, а другой – по природной наклонности.

– Это увлечение началось у Аркаши с Пугачевского клада, – оживленно продолжила хозяйка. – Где-то он вычитал свидетельство, что в 1774 году Емельян Пугачев отправил на Урал, на реку Чусовую, караван с захваченными в походах драгоценностями и войсковыми бумагами. А уже в наши дни, изучая малахитовую шкатулку, на которой микроминиатюрой был изображен поход Пугачева, один из исследователей обнаружил слово «клад». Аркаша съездил к этому человеку, вместе с ним еще раз рассмотрел план на шкатулке и определил, что отмеченное место находится именно на берегу Чусовой, то есть легенда о кладе вроде бы получила веское подтверждение. Аркаша собрал в университете группу энтузиастов, они приобрели кое-какую аппаратуру и в летние каникулы отправились на Урал. Самое интересное, что в указанном на плане месте они действительно обнаружили на глубине около десяти метров какую-то аномалию. Но без привлечения специальной техники добраться до нее было невозможно, и они ни с чем вернулись в Москву. Вот с тех пор Аркашу и стали звать в университете кладоискателем.