Борис Сударушкин - Секрет опричника; Преступление в слободе

– А какую из легенд вы считаете наиболее достоверной? – спросил археолога Смолкин.

– Сказать определенно не берусь, но убедительны, на мой взгляд, две версии: или Чингисхан похоронен на месте своей смерти, то есть в Ордосе, или у себя на родине, на реке Онон. Я даже могу допустить, что вместе с Чингисханом были захоронены и его сокровища, – это соответствует древним восточным обычаям. Но в любом случае село Тюп в Средней Азии никак не может быть местом тайника с сокровищами Чингисхана – ему просто незачем было оставлять их там, отправляясь в Ордос на завоевание государства тангутов. Эта легенда хоть и выглядит внешне стройно и красиво, но лишена внутренней логики.

– Значит, вы не рекомендуете включать сокровища Чингисхана в нашу картотеку исчезнувших сокровищ? – обратился к археологу Марк.

Я заметил, как в глазах Малова промелькнула какая-то мысль, которую он хотел было высказать, но почему-то в самый последний момент передумал.

– На мой взгляд, в самой России есть еще не найденные сокровища, сведения о которых более достоверны, чем легенда о тайнике Чингисхана.

– Вы имеете в виду что-то конкретное?

Но Малов опять ушел от прямого ответа:

– Нет-нет, это я просто так сказал, к слову.

Марк снова посмотрел на него пристально, выжидающе, но Малов больше ничего не добавил.

– Что ж, Аркадий Павлович, – проговорил Марк, поднимаясь из-за стола. – Спасибо за консультацию, вы нам очень помогли. Успехов вам на раскопках Отрара и самых неожиданных находок…

Поблагодарив за доброе пожелание, Малов попрощался с нами и торопливо вышел из кабинета, словно боясь, что ему зададут еще какой-нибудь вопрос. «Или мне это только почудилось?» – подумал я.

Однако оказалось, что подобное впечатление возникло и у Смолкина. Как только за археологом закрылась дверь, лейтенант возмущенно обратился к Марку:

– Почему ты так и не спросил его, что он делал в тайге?! Ведь он уже вроде бы сам готов был признаться, оставалось только чуть подтолкнуть его к этому.

– Да, похоже, он действительно хотел сообщить что-то важное, – согласился Марк. – Возможно, это прямо связано с его поездкой в тайгу. Потому он и о завоевании Сибири татарами не сказал сразу, испугавшись, что разговор примет такое направление, которого он хотел бы избежать.

– А ты ему в этом помог! Почему? Что тебя остановило? – не успокаивался Смолкин.

– Мне не хотелось превращать наш разговор в допрос, – обрезал Марк. – Я все надеялся, что он сам расскажет о своих таежных поисках, это было бы лучше и для него, и для нас.

– Но этого, как видишь, не случилось, и мы остались ни с чем. Надо ехать в село, где живет Крашилов, и попытаться на месте выяснить, что интересовало там Малова. Может, действительно в тайге есть какой-то тайник с золотом, который и разыскивал Малов?

– А если Крашилов – из ума выживший старик?.. Сначала надо проверить, живут ли в Ярославле Темины. Мы многое можем узнать от них. Слушай, а ты не возьмешься за это дело? – посмотрел Марк на меня.

– Что ты имеешь в виду?

– Ничего опасного – просто встретиться и поговорить с Темиными. Скажешь, что заинтересовался судьбой Теминского прииска, хочешь написать о Прохоре Темине. А заодно выяснишь все остальное: за что сидел Темин, при каких обстоятельствах погиб. Может, и впрямь такую историю услышишь, что хоть сразу за письменный стол и роман сочиняй.

– А если Теминых нет в Ярославле?

– На нет и суда нет. Тогда нам придется в Листвянск к Крашилову обратиться.

Я молчал, не зная, как ответить Марку, поскольку та сомнительная роль, которую он предложил, не очень-то мне понравилась. А с другой стороны, все, что я услышал о Теминском золоте и чему был сегодня свидетелем, на самом деле могло стать темой интересного повествования.

Короче говоря, взвесив доводы «за» и «против», я пообещал найти Теминых. Похоже, моему согласию больше Марка обрадовался Смолкин, – прежде чем выйти из кабинета, он так горячо и крепко пожал мне руку, что я даже поморщился от боли.

Когда мы с Марком остались одни, ко мне вернулись сомнения – правильно ли я поступил, согласившись с его предложением? У меня появилось странное впечатление, что, распутывая клубок загадок, начавшихся со слежки, замеченной мною в Оружейной палате, я невольно плету из нити этого клубка сеть, в которой все больше и больше запутываюсь сам.

Говорить ли Марку о том, что за Маловым следили? А вдруг наблюдение было организовано самим Марком? Понравится ли ему, что я вмешиваюсь в дело, которое меня совершенно не касается? Впрочем, он сам втянул меня в эту историю, предложив найти Теминых. Тогда он просто обязан раскрыть все карты и объяснить мне, чем была вызвана слежка за Маловым.