— Вернемся к нашим делам, — прервал Панкратов наступившее молчание. — Арсен, вам нужно исчезнуть из Москвы, вас ищут.
— Не найдут.
— Я же нашел.
— Вы знали, кого искать.
— Не стоит переоценивать нашу милицию, но не стоит и недооценивать. Там еще есть люди, которые умеют работать. Свяжут адвоката с Георгием и выйдут на вас.
— Георгий для всех погиб.
— Не вечно же он будет погибшим, когда-то воскреснет. И получите лет пять, как рецидивист. Хотите рискнуть? Ваше право, но я никому не советовал бы играть в русскую рулетку. Поэтому садитесь на самолет и возвращайтесь в Осетию. Там не найдут.
— Михаил Юрьевич прав, — вмешался Гольцов. — Но самолет не годится. Поезд тоже не годится. Фамилия остается в компьютере. Поедешь на машине. Она оформлена на тебя, так что никаких проблем. Деньги за квартиру отдам, мне она пока будет нужна.
— Я не возьму у вас деньги, мне не нужны подачки, — оскорбился Арсен. — Квартиру купили вы, машину купили вы.
— Не горячись. Ты мне целый год очень хорошо помогал. Был моими глазами и руками. Без тебя я не смог бы разобраться в своих делах. А про деньги я вот что тебе скажу. Это не подачка. Это беспроцентный кредит. Я даю его не тебе, а твоей семье, твоим детям…
— У меня нет детей.
— Будут. Ты хороший механик. Купи трактор, комбайн, что там еще. Начни свое дело, у тебя получится. А когда разбогатеешь, вернешь кредит. Если уж мы такие гордые и не можем взять деньги даже у друга.
— Но.
— И этот человек, Михаил Юрьевич, что-то говорил нам об уважении к старшим! Не теряй времени, Арсен, собирайся. Скутер сегодня же отгони к станции и оставь. К утру его уже не будет.
Арсен порывисто обнял Гольцова и вышел в соседнюю комнату.
— Ну что, Георгий, — проговорил Панкратов. — Как я понимаю, две позиции в вашей программе закрыты. Следователь Кириллов в «Матросской тишине», адвокат Горелов вычеркнут. Кто на очереди? Прокурор Анисимов?
С лица Гольцова исчезло выражение душевной размягченности, с которым он разговаривал с Арсеном, похолодели глаза, резче обозначились складки в углах рта.
— Прокурор Анисимов умер три года назад. В пятьдесят восемь лет. Инсульт. Быть прокурором и брать взятки — очень большие, знаете ли, нагрузки на нервый. Не всякому по силам.
— Ему повезло, — заметил Панкратов. — Судья Фролова?
— Она жива. Заместитель председателя Таганского суда.
— Кто еще?
— Тот, кого я считал другом. Вы не представляете, Михаил Юрьевич, как тяжело узнать, что тебя предал друг. И ладно бы за большие деньги. Нет, за небольшие. Вот что особенно гнусно.
— Предают всегда за небольшие деньги, — рассудительно ответил Панкратов.
— А за большие?
— Убивают.
Глава восьмая
ЦЕНА ВОПРОСА
Олег Николаевич Михеев понимал, что ввязывается в опасную игру, сдавая Генпрокуратуре следователя СКП Кириллова. По натуре он был человеком осторожным и никогда не шел на обострение ситуации, если этого можно избежать. Но Кириллов сам напросился.
Объяви он миллионов пять, Олег Николаевич бы стерпел. Даже шесть. Но тридцать — это перебор. Миллион долларов! Оборзел, Саша, оборзел. Вот теперь сиди и гадай, сколько тебе отвесит российское правосудие, самое гуманное правосудие в мире. Жадность фраера сгубила.
Опасность была, если бы Кириллов стал доказывать, что уголовное дело против Михеева возбудил правильно, подлинность его подписей на платежных документах установила почерковедческая экспертиза, а курьер уверенно его опознал. Что ж, Олег Николаевич и к этому был готов. Он бы рассказал следствию, что Кириллов возбудил дело против Гольцова, вынудил его, финансового директора ЗАО «Росинвест», изъять из отчетных документов и уничтожить платежку о перечислении налогов в обанкротившийся «Сибстройбанк». Чем вынудил? Угрозами перевести из свидетеля в обвиняемые. И тогда получилось бы, что следователь Кириллов систематически занимается фальсификацией уголовных дел. По характеру допросов в Генпрокуратуре Олег Николаевич понял, что Саша на это не пошел. И правильно сделал.
Процедура изобличения взяточника и документирования его преступления оказалась длительной и отнимающей у Олега Николаевича всю нервную энергию. Обвешенный микрофонами и скрытыми видеокамерами, он вел переговоры с Кирилловым в парках и случайных забегаловках, договаривался с вице-президентом «Промбанка» о векселе. Арестом взяточника в ресторане «Пиноккио» нервотрепка не кончилась, пошли допросы, очные ставки с Кирилловым, о которых Михеев вспоминал с брезгливостью. И с этой гнидой приходилось считаться ему, серьёзному предпринимателю, занятому серьёзным бизнесом!
Читать дальше