Катерина Райдер - Кровь и молоко

– Мисс, вы уверены? – поинтересовалась служанка, закрывая дверь кабинета на защёлку.

– Как никогда, – твёрдо заявила Амелия, убирая завещание мужа в ящик стола. – Тем более что выяснилось, что я получу куда больше, нежели половину состояния этого ублюдка. Давай скорее, но прежде возьми перо и спрячь его, оно нам пригодится в будущем.

Лиззи сунула ручку в карман передника, после чего начала расстёгивать платье своей хозяйки.

– Корсет тоже снимаем? – поинтересовалась она, когда подвенечный наряд упал к ногам Амелии.

– Всё, до последней вещи, – без эмоций ответила Говард. – Будет много крови, платье должно остаться чистым.

Элизабет тяжело сглотнула, ужасаясь тому, что в скором времени предстоит совершить её госпоже, продолжая быстро развязывать корсетные ленты.

Спустя несколько минут совершенно обнажённая Амелия стояла возле кресла, положив ладони на высокую спинку, а её подвенечное платье было аккуратно сложено и убрано подальше от письменного стола.

– Готовы? – нервно вздрагивая от каждого шороха, поинтересовалась Лиззи. – Ещё есть время передумать…

– И провести всю свою жизнь в рабстве Питера Байрона? Ну уж нет…

Сердце Амелии было готово остановиться от страха, но она твёрдо решила довести задуманное до конца.

– Зови моего благочестивого супруга, – твёрдо приказала Говард, и как только Элизабет вышла из кабинета, прикрыла глаза, пытаясь собрать всё своё мужество в кулак.

Судья вошел в комнату, пылая от предвкушения. Служанка сообщила ему, что Амелия возжелала отдаться немедля и теперь ожидает его совершенно нагой. Питер не поверил, но всё же решил проверить. Каково было его удивление, когда, открыв дверь, он увидел прекрасное, пышущее здоровьем и молодостью тело новоиспечённой жены. Его глаза тут же зажглись похотью, рот скривился в полубезумной улыбке. Казалось, что старику, дабы удовлетвориться, хватило бы и взгляда.

– Закрой дверь на замок, – надменно приказала Амелия и медленно вышла из-за спинки стула, являя мужу все свои прелести, коварно усыпляя его бдительность.

– Отчего такая щедрость? – истекая слюной, прохрипел Байрон, судорожно запирая кабинет, чувствуя, что более не в состоянии ждать ни минуты.

– День был длинный и утомительный, я решила, что если ты получишь желаемое сейчас, то позволишь мне после выспаться, – без улыбки ответила Говард, жестом предлагая судье сесть в кресло.

– Очень предусмотрительно, – довольно протянул Байрон, направляясь к столу и расстёгивая по пути брюки.

– Нет! – требовательно воскликнула Говард, – я сама раздену тебя! Если хочешь познать все грани моего порочного мастерства, то в постели будешь следовать моим прихотям!

– Ах ты бесстыжая девка! Развратная и такая прекрасная… – трясясь от возбуждения, сладострастно просипел Питер, торопливо и неуклюже садясь в кресло, теряя голову от предвкушения удовольствий. – Давай же! Покажи, на что ты способна. И коли сможешь меня удивить, клянусь, Лондон падёт к твоим ногам ещё до будущего воскресенья!

Говард самодовольно усмехнулась. Молча встала позади судьи, накрыв его тучные плечи своими ладонями.

– Амелия… – прикрыв глаза, прошептал Байрон, елозя рукой в районе отвердевшего паха, – чего же ты медлишь, я уже готов познать тебя!

– Терпение, мой дорогой… – леди наклонилась вперёд, прямо к сморщенному уху супруга. – Ты же позволишь и мне познать удовольствие твоей плоти?

– О, да… Я подарю тебе удовольствие… – пьяно захохотал Байрон.

– Конечно, подаришь! Ты подаришь мне самое главное… Свободу! – Амелия грациозно выпрямилась, доставая из причёски серебряную лилию.

Глубокий вдох, шумный выдох и одним стремительным, точным движением Говард вонзила остриё шпильки в шею судьи. Мужчина заревел, но заколка пробила ему трахею, поэтому звук получился слишком тихий, чтобы привлечь внимание пьяных гостей. Прижав дёргающегося старика к столу, со всей силы давя на спинку стула, леди закрыла глаза, до боли в скулах сжав челюсть, и стояла скалой, пока Байрон не перестал сопротивляться. Как только это произошло, девушка вытащила из дряхлой шеи лилию, обтёрла её о свадебный фрак убитого и вновь заколола волосы, пряча шпильку средь дерзких кудрей.

Подойдя к двери, мисс несколько раз постучала, подавая сигнал, и отворила защёлку. Лиззи тотчас влетела в кабинет с кувшином воды и полотенцем. Женщина чуть было не закричала от увиденного, но вовремя опомнилась и, стараясь не смотреть на труп Байрона, принялась отмывать с белоснежной кожи хозяйки брызги крови. Затем она помогла Амелии снова надеть платье, спрятала в кувшин окровавленное полотенце и пузырёк с кровью, который Говард приказала ей хранить до нужного момента. И как только Амелия вышла из дома в сад, тотчас сожгла ткань со следами крови в очаге на кухне. Никто и не обратил на служанку внимания, все слишком были заняты друг другом и поглощением дорогих закусок.