Роберт Гулик - Призрак в храме

Увидев кортеж, кули, нищие и прочие лодыри, сидевшие у ларьков возле дороги за воротами, вскочили, чтобы присоединиться к нему. Начальник стражи закричал, чтобы они оставались на местах, но тут отодвинулась занавеска паланкина, выглянул судья Ди и сказал ему:

— Пусть идут, если хотят!

Судья и старшина Хун вышли из паланкина у подножия лестницы. Памятуя о предстоящем крутом подъеме, судья не стал надевать официальное платье, но выбрал платье из тонкой серой ткани с черной каймой и широким черным поясом. На голове у него была высокая квадратная шапка из черной кисеи.

В переднем дворике стражники воткнули шесты с фонарями управы в землю по обе стороны тройных входных ворот. Судья приказал им остаться там. Он вошел в главный зал в сопровождении старшины Хуна, начальника стражи и старшего стражника; тот нес два фонаря, веревочную лестницу и кольцо тонкой веревки.

Они оставались в зале довольно долго. Когда судья вышел оттуда во двор, лицо его в свете фонарей казалось бледным и осунувшимся. Он коротко приказал начальнику стражи встретить его гостей и подождать вместе с ними в переднем дворике. Стражники должны были установить фонари в храмовом зале и подмести пол. Отдав эти приказания, он пошел со старшиной по дорожке, ведущей к Приюту отшельника.

Когда сама настоятельница отворила им ворота, судья искренне поблагодарил ее за заботу о раненом стражнике и сказал, что хочет видеть его. Настоятельница провела их в маленький боковой зал молельни, где на бамбуковой кровати лежал Фан. Весеннее Облачко сидела на корточках в углу возле жаровни и веером раздувала пылающие угли под кувшином с лекарством. Судья похвалил молодого стражника за то, что он обнаружил закопанную голову, и пожелал ему скорейшего выздоровления.

— За мной очень хорошо ухаживают, ваша честь, — с благодарностью сказал Фан. — Настоятельница перевязала мне рану, и каждые два часа Весеннее Облачко дает мне лекарство, сбивающее лихорадку.

Старшина Хун заметил, что он бросил нежный взгляд на Весеннее Облачко и что та слегка зарделась.

Вернувшись в передний дворик, судья Ди сказал настоятельнице:

— Этим вечером я пригласил несколько человек в храм, чтобы обсудить убийство, произошедшее здесь недавно. Я хотел бы, чтобы вы также присутствовали, ведь это место, так сказать, подлежит вашей церковной юрисдикции!

Настоятельница ничего не ответила, но склонила голову в знак согласия, надвинула капюшон на голову и пошла за судьей и старшиной.

Господин У расхаживал по двору, заложив руки за спину. По этому случаю он надел темнозеленое платье с широкой черной каймой и высокую черную шапку, придававшую ему очень официальный вид. Его жена в темном платье и с черной вуалью, закрывавшей волосы, сидела на большом камне. Рядом с ней стоял господин Ли Май.

Судья Ди церемонно представил господина У и господина Ли настоятельнице. Оказалось, она уже знала госпожу У, так как та несколько раз приходила в Приют отшельника воскурить благовония. Стоя в центре переднего садика, они обменялись обычными вежливыми вопросами. Мягкий свет двух больших фонарей придал серым стенам менее мрачный вид. Если бы не стражники у ворот, можно было бы подумать, что эти люди собрались во дворе для того, чтобы насладиться вечерней прохладой.

— Я весьма благодарен вам всем за то, что вы незамедлительно явились сюда в ответ на мое приглашение, — обратился к ним судья. — Теперь я хочу, чтобы вы прошли со мной в главный зал. Там я объясню, зачем позвал вас.

Судья пересек двор. Шестистворчатые двери были открыты, главный зал ярко освещали множество больших факелов. Стражники воткнули их в отверстия в стенах, когда-то давно сделанные специально для этого. Направляясь к алтарному столу в задней части зала, судья Ди подумал, что в старые дни, когда на стенах красовались яркие картины на религиозные темы, а алтарь загромождали ритуальные принадлежности, этот зал должен был производить внушительное впечатление. Он повернулся спиной к алтарному столу и указал господину и госпоже

Господин У и настоятельница перед судьей Ди

У место прямо перед собой. Потом он попросил настоятельницу встать слева от них, а господина Ли Мая — справа. Тем временем начальник стражи подошел к левому концу стола, старший стражник — к правому. Старшина Хун с шестью стражниками остался за колоннами.