Валерия Вербинина - Подмосковная ночь

– Где ты это нашел? – спросил Берзин каким-то странным, осипшим голосом, и, повернувшись к нему, Опалин увидел, что Каспар словно закоченел.

– Сторож состряпал привидение из того, что было под рукой, и прятал его не в сторожке, а в лесу, – ответил Иван. – Мне бы еще разобраться, как Свешников с ним управлялся. Эти палки…

Глеб стукнул по столу кулаком и стал подниматься с места. Он принадлежал к людям, которые неспособны очертя голову кинуться в атаку, и которым нужно некоторое время, чтобы настроить себя на серьезный конфликт.

– Ты меня оскорбил! Какое ты право имеешь…

– Вон пошел, – бросил Каспар, и Проскурин замер. Прощупывая почву в разговоре с Берзиным, он убедился, что тот не испытывает к Опалину особой симпатии; и то, что человек из ГПУ повел себя сейчас столь решительно и грубо, оказалось для комсомольца сюрпризом.

– Товарищ Берзин…

– Я сказал – вон. И ты тоже, – отнесся Каспар к Дуне.

Она внимательно поглядела на Проскурина, повела плечом, словно говоря: «Не стоит его злить», отшвырнула папиросу и встала. Ей надо было обойти Яна, и Опалин впервые понял, что шофер Берзина присутствовал при их беседе, давая знать о себе не более, чем какой-нибудь неодушевленный предмет.

Комсомольцы растворились в солнечном мареве. Каспар дернул шеей и ослабил воротник.

– Ты же это нарочно сделал, да? – спросил он у Опалина, гримасничая. Верхняя его губа задралась, обнажив зубы. – Нарочно принес мне голову моей матери, чтобы посмотреть, как я буду себя вести? А?

– С чего ты взял… – начал изумленный Опалин. – Слушай, это череп с кладбища… Я думаю, Свешников залез в могилу, которая… Короче, трупы плохо закопали, и однажды по весне…

– Это череп моей матери, – ответил Берзин мертвым голосом, не сводя взгляда с лица собеседника. – Зубы сбоку выбиты, но остальные я узнаю. Это она. А ты приносишь ее голову… приносишь мне!

И он рванулся с места, едва не опрокинув стол, – рванулся с явным намерением вцепиться Опалину в горло, а может, сотворить и что похуже, потому что правой рукой человек из ГПУ уже нашаривал оружие. Само собой, Иван не дал бы себя в обиду не то что какому-то заезжему чекисту, но и самому посланнику небес, однако тут вмешался Ян, который бросился между противниками. Несколько минут после этого под кленом слышались вопли на нескольких языках, одним из которых был русский в его матерной разновидности. Два стула отлетели в сторону, скатерть стала сползать со стола. В саду показался архитектор Верстовский, поглядел на происходящее и неуклюжей рысью поспешил обратно. Наконец кое-как Каспара удалось утихомирить. Он стоял, пошатываясь, как пьяный; фуражка слетела с его головы, он тяжело дышал. Ян придерживал его за руку и шепотом просил успокоиться. Опалин в который раз повторил, что понятия не имел, что череп…

– Поклянись, – неожиданно потребовал человек из ГПУ, буравя собеседника взглядом.

– Чем клясться? – пожал плечами Иван. – Ну хорошо, клянусь…

– Почему ты мне не сказал? – яростно выкрикнул Берзин.

– Что не сказал?

– Когда прибежал сегодня утром! Когда говорил о стороже! Почему не сказал, что у него была ее голова? Почему промолчал?

– Откуда я знал, что у него было? – стал заводиться Опалин. – Я этот череп случайно нашел!

– Случайно?

– Да! Я же просил тебя помочь, помнишь? А ты сказал, что это тебя не касается!

– Я так сказал? – серьезно проговорил Берзин после паузы. Опалин не мог понять, то ли он ломается, то ли действительно уже ничего не помнит – или не хочет помнить.

– «Сторож меня не интересует» – твои слова? Твои! Дал бы ты мне тогда машину, может, я и успел бы его нагнать… А теперь что?

– Хватит меня держать, – злобно бросил Каспар шоферу. Ян отпустил его, стал поднимать упавшие стулья и поправлять скатерть. Берзин подобрал фуражку, но надевать ее не стал.

– Давай с самого начала, ничего не пропуская, – потребовал он, обращаясь к Опалину. – Как ты нашел голову, ну и… все остальное тоже. И не ври, понял? Я сразу пойму, что ты соврал!

Иван вздохнул и принялся рассказывать подробности, вопреки недвусмысленному приказу Каспара опуская или переиначивая то, что, по его мнению, не имело отношения к делу. Так, в дом к Терешиным Опалин наведался исключительно для того, чтобы попить воды, и задержался там только потому, что натер ноги.

Верстовский высунулся из-за кустов, увидел, что Берзин сел и, по-видимому, внимательно слушает собеседника, и собирался незаметно удалиться, но тут Каспар неожиданно развернулся в его сторону.