Валерия Вербинина - Иван Опалин. 9 книг

Вахтер Благушин, с которым Опалин столкнулся в ночь с 16 на 17 октября, уверенно показал, что он не видел никакого трупа, что до появления пьяного гражданина в сопровождении гражданки, смахивающей на особу легкого поведения, не происходило ничего подозрительного и что последние служащие покинули театр около одиннадцати, а потом все было совершенно мирно и благополучно, но — опять-таки до появления пьяницы с девицей.

Более того, Благушин вспомнил, что Павел Виноградов, целый и невредимый, ушел из театра незадолго до окончания оперы, которая шла в тот вечер. Но, вообще говоря, служащим театра не возбраняется присутствовать на представлениях.

— Во что он был одет? — спросил Петрович у вахтера.

— А? — Благушин заморгал глазами и приставил руку к уху. Старик явно не очень хорошо слышал.

— Когда Павел Виноградов уходил из театра, во что он был одет? — громче повторил Петрович.

— Курточка на нем была такая, на меху, — подумав, ответил Благушин. — Шапочка. Да как обычно он был одет…

— И как он выглядел?

— Да обыкновенно, а что?

— Свертка с ним никакого не было?

— Почему сверток-то?

— Вы лучше отвечайте на вопросы, — посоветовал Петрович, насупившись. — Когда он уходил, был с ним сверток или нет?

— Да я не помню уже, — простодушно ответил вахтер. — Кажись, нет.

В свою очередь показания Бельгарда помогли прояснить, почему Виноградов задержался в театре.

— По-моему, он не смотрел представление, — сказал Людвиг Карлович. — Видите ли, мы с Палладием Андреевичем обсуждали постановку «Лебединого озера»… кое-какие моменты. В общем, когда я вышел от Касьянова, было уже довольно поздно, и Виноградов подошел ко мне в коридоре. Он сильно нервничал…

— Позвольте, позвольте, — пробурчал Казачинский, — но нашему коллеге вы не так давно говорили, что не обращаете внимания на артистов кордебалета и не можете ничего сказать о пропавшем.

— Вот именно, — кивнул старик. — Я все время путал этого молодого человека с его другом Тумановым. Я думал, что в тот вечер ко мне в коридоре подошел Туманов. Я только сегодня осознал свою ошибку, когда при мне кто-то назвал Туманова по имени. Несомненно, я говорил в тот вечер с Виноградовым.

— И о чем же вы с ним говорили?

— Он знал, что я имею на Алексея Валерьевича некоторое влияние. Если вы не в курсе, Алексей мой ученик. — Произнося эти слова, Бельгард не без гордости улыбнулся. — Виноградов хотел, так сказать, смягчить неприятное впечатление, которое он произвел на Алексея своими выходками. Он очень долго и путано говорил о том, что не имел в виду ничего плохого, что его просто задело, как Алексей обращался с Ириной…

— А как он с ней обращался, кстати? — невинно поинтересовался Казачинский.

Нет, ему не показалось — Бельгард и в самом деле смутился.

— Э-э… он выразился в том смысле, что у нее грация, как у беременной коровы. Ему, понимаете, свойственно преувеличивать… В тот день она была немножко тяжеловата и неповоротлива, только и всего, но он вышел из себя. Он всегда выходит из себя, если что-то идет не так…

— Ясно, — кивнул Казачинский. — И что же вы сказали Виноградову?

— Ну, я пытался его успокоить, и в то же время… В то же время мне не хотелось брать на себя, понимаете, какие-то обязательства. А он явно желал, чтобы я представил от его лица извинения Алексею, и не очень хотел идти извиняться сам. Ему почему-то казалось, что Алексей обязательно постарается выжить его из театра, а работой в театре Виноградов очень дорожил. Ну вот, мы поговорили, а потом он ушел.

Показания остальных свидетелей не смогли добавить к делу ничего существенного. Кто-то заметил Виноградова в то утро в буфете, кто-то видел его на классе, кто-то во время репетиции. Кроме того, из расспросов в пошивочном цехе и разговоров с костюмерами выяснилось, что костюм Виноградова, в котором он репетировал в «Лебедином озере», исчез.

— Я не понял, — проворчал Антон, когда опера обсуждали новые подробности дела в кабинете Опалина, — почему мы расспрашивали вахтера о том, со свертком Виноградов покинул театр или нет?

Иван усмехнулся.

— А между тем все просто, — объявил он, откинувшись на спинку стула и сцепив пальцы на затылке. — Труп был в балетной одежде. Если Виноградов вышел в своей обычной одежде, откуда взялся балетный костюм?

— А он не мог надеть балетный наряд под одежду? — подал голос Антон.

— Зачем? — спросил Казачинский.

— Там этот, как его, колет из толстого материала, да еще с нашивками, — сказал Опалин. — И на ногах у Виноградова были балетные туфли, когда я его видел. — Он опустил руки на стол, и по выражению его лица опера видели, что он недоволен. — А еще вы заметили, что он после репетиции не заходил в буфет?