Дмитрий Миропольский - Тайна двух реликвий [litres]

Времени на долгий разговор не было. Обсудив срочную передачу записи убийства родственникам Салтаханова, Одинцов поинтересовался, не знает ли Жюстина немецкого учёного по имени Маркус Рихтер.

– Знаю. А почему ты спрашиваешь? – удивилась она.

– Этот Рихтер был здесь недавно. Он чем вообще занимается?

– Руководит музеем в Кёльне. Но в первую очередь он археолог. Эксперт по древностям Ближнего Востока. Я обращалась к нему, ещё когда следователем была…

– Рихтера присылал Вейнтрауб. Он ездил по всему Израилю и расспрашивал про Урим и Туммим. У меня тоже есть к нему пара вопросов, – сказал Одинцов и попросил Жюстину познакомить его с учёным. – Понимаю, что у тебя голова другим занята. Просто предупреди, что я с ним свяжусь.

На этом разговор был закончен: Жюстину ждали телевизионщики, а Одинцов снова поколдовал в макбуке и отправил кадры убийства офицеру ФСБ из международной следственной группы. Никаких комментариев он писать не стал – следователи сами сообразят, что к чему, не маленькие, – а грамотно настроенный интернет-анонимайзер помог сохранить в секрете, кем и откуда послано сообщение.

Одинцов закрыл макбук и с хрустом потянулся. Теперь по следам настоящих убийц независимо друг от друга пойдут сразу две энергичные команды, каждая со своими возможностями. Одна станет действовать по официальным каналам, вторая – по неофициальным. Одна сможет пользоваться только легальными средствами, другая – любыми. Вероятные нарушения закона и вопросы этики Одинцова не волновали. Он отвечал за безопасность Евы и Мунина, остальное – побоку. На троицу идёт охота; вот и охотники пускай побудут дичью, сами того не подозревая. А кто доберётся до них первым, чеченцы или следователи, – какая разница? Лишь бы поскорее.

Первая задача, ради которой троица прилетела в Израиль, была решена. Компаньоны могли теперь сосредоточиться на документах группы «Андроген», секретах Зубакина и камнях Штерна. Всё хорошо, только Ева с Муниным захандрили. Роль приманки в опасной игре им совсем не нравилась. А боевой дух – великое дело…

…и раз уж Мунин всем уши прожужжал насчёт экскурсии по старому Яффо, так тому и быть, решил Одинцов. Он устроит поздний подъём – в семь часов. После завтрака троица прогуляется к знаменитому дереву, висящему в глиняном яйце посреди старинного дворика. Они сходят к фонтану со скульптурой кита, который с улыбкой проглотил пророка Иону. Они взглянут на скалы, где принцесса Андромеда чуть не поплатилась жизнью за красоту своей матери, царицы Кассиопеи. Конечно, надо будет дойти до парка с обзорной площадкой, где на камнях из Стены Плача установлены резные Ворота Веры. Надо будет прикоснуться к своему знаку Зодиака на Мосту Желаний…

Яффо – городок небольшой, из конца в конец рукой подать. Много времени прогулка не займёт; обед в ресторане станет ещё одним приятным бонусом для Евы и Мунина, так что по возвращении компаньоны в хорошем настроении примутся за работу. Довольный своим решением, Одинцов пошёл спать…

…и был разбужен телефонным звонком за несколько минут до семи утра, когда в Майами близилась полночь. Жюстина сказала коротко:

– Штерн пропал.

Бить, бежать или замереть.

Эти три базовые реакции на внезапную опасность Одинцов крепко запомнил со времён учёбы в КУОС. Запомнил – и за последующие годы сто раз убедился: так и есть.

Лекции по психологии курсантам читал невысокий жидковолосый толстячок в штатском. Глаза у него были оловянные; широкое плоское лицо покрывали мелкие конопушки. Привычка делать в разговоре неожиданные паузы и жевать тонкими бескровными губами, подбирая слово, раздражала слушателей не меньше, чем обычай постоянно крутить в пальцах обгрызенную шариковую ручку. Позже Одинцов догадался, что психолог специально изводил курсантов и тренировал их терпение. А тогда, много лет назад, бойцы сидели за партами, стискивали стальные кулаки и слушали бесцветный голос своего наставника.

– Люди гордятся своей высшей нервной деятельностью и называют её разумом, – говорил лектор. – За разум отвечает неокóртекс , наиболее молодая структура головного мозга, которую принято называть корой. Работа неокортекса делает человека человеком. Она обеспечивает сознание, моторику, речь и сенсорное восприятие. Она позволяет мечтать, фантазировать, оценивать реальность, рассуждать и так дальше…

С моторикой, похоже, у психолога было не очень. Ручка с обгрызенным кончиком иногда падала на пол, издавая пластмассовое звяканье. Толстячок замолкал, с кряхтеньем дотягивался до неё и снова начинал быстро крутить в бледных веснушчатых пальцах.