Оскар Мюриэл - Темные искусства

Из гостиных королевы всегда несло, и розовая вода была не способна замаскировать вонь сырой шерсти, старой плоти и мокрой псины.

Премьер-министр лорд Солсбери улавливал ее еще в коридорах и изо всех сил старался игнорировать сей смрад, дожидаясь аудиенции в маленькой передней, обитой дубом.

Поблизости никого не было, поэтому он разрешил себе издать длинный, усталый вздох, который собрался в пышное облачко у него перед глазами. Королева предпочитала, чтобы в ее покоях было зябко — на чей угодно вкус — даже сейчас, когда лужайки Виндзорского замка и так были прикрыты снегом.

Лорд Солсбери ненавидел эти секретные вызовы в виде записочек на зеленой бумаге, столь крошечных, что в свернутом виде на них едва умещалась восковая печать. Он был обязан сразу же сжечь их и бросить все свои министерские дела. И не важно, какие — будь то Англиканская церковь, которая нуждалась в преемнике для епископа Лайтфута, или трения между немецким кайзером и его канцлером, из-за которых множество британских сделок подвисло в неопределенности. Все превращалось в мелочи, как только прибывала одна из зеленых записочек королевы Виктории.

Как обычно, в ней было написано лишь одно: «Прибудьте к королеве немедленно», но лорд Солсбери прекрасно знал, о чем пойдет речь. Он думал о тех ужасных новостях, которые ему предстояло сообщить, и на мгновение поджилки затряслись даже у самого влиятельного политика в Британской империи.

Он услышал тихое металлическое бряцанье, теперь уже хорошо знакомое во всех коридорах королевских резиденций, которое сопровождали медленные тяжелые шаги.

Дверь в гостиную королевы открылась, и оттуда вышел рослый темнокожий толстяк, закутанный во всевозможные туники и пашмины, с броским тюрбаном на голове и множеством кричащих золотых цепочек и подвесок на шее.

— Королева вас ожидает, — произнес он надменным тоном, и после довольно долгой паузы добавил насмешливое: — Сэр.

Лорд Солсбери даже не взглянул на Мунши. Он прошагал мимо него, выразительно стуча тростью, и закрыл за собой дверь, дабы об этом не «позабыл» индиец-проныра.

Стоило лорду Солсбери поднять взгляд, как его пробрала дрожь.

Попасть в эти покои было все равно что войти в ледяной, полумертвый мир. Занавеси пропускали лишь узкую полоску дневного света, который ложился на смехотворно крошечный столик, на котором молоденькая придворная служанка расставляла серебряный чайный сервиз. Горка ломилась от пирожных и сладостей. Рядом со столиком, вне досягаемости тонкого лучика света, восседала королева Виктория.

Августейшая особа представляла собой ворох траурного крепа и черного меха, многослойный пирог из кружева, тафты и золота. Пухлые ладони были чопорно сложены на коленях, а каждый палец был увенчан хотя бы одним кольцом. Лицо ее, почти такое же белое, как и ее редеющие волосы, частично скрывали оборки из тюля, который спускался с крохотной черной шляпки.

Одна из пухлых рук нетерпеливо махнула служанке.

— Иди отсюда. Я сама могу себе чаю налить.

Девушка присела в реверансе, бросила на премьер-министра нервный взгляд и вышла из комнаты.

Лорд Солсбери, как было заведено, отвесил низкий поклон и замер, ожидая, пока к нему обратятся. Ему пришлось слушать звон серебра о фарфор и чавканье рта, поглощающего пирожные, прежде чем Виктория с ним заговорила.

— Ведьма не пришла. Куда подевался глупый цветочек?

Лорд Солсбери выпрямился и твердо, хоть и довольно быстро, произнес:

— Мне чрезвычайно жаль, Ваше Величество. Ваша знакомая скончалась.

Кусок пирожного шлепнулся в чашку с чаем, окатив королевские ладони кипятком.

— Скончалась? — эхом откликнулась она, со звоном вернув чашку с блюдцем на столик. — Господь всемогущий! До чего же не вовремя!

— Боюсь, это произошло не по воле самой леди, Ваше Величество.

— Такое чувство, будто в последнее время все вокруг меня умирают, — пожаловалась Виктория, потянувшись за печеньем. Пережевывая его, она повела плечами. — Но этого ведь стоило ожидать, не так ли? Можно лишь догадываться, как стара была та жуткая дама.

Лорд Солсбери открыл было рот, чтобы сообщить зловещие подробности ее смерти, но Виктория его опередила.

— А эта глупая Редферн! Она ничего не сказала! Ох, и выговор же я сделаю этой противной старухе.

Лорд Солсбери прочистил горло.

— Боюсь, Редферн тоже мертва.