Валерий Шарапов - Тайник в старой стене [litres]

– И что же вы о нем теперь знаете? – спросил Корнев.

Ткаченко достал из портфеля толстую папку и положил ее на стол.

– Я много поработал за последние сутки и теперь здесь все, что нам на сегодняшнее время известно о Сазонове. Мы давно за ним охотились и вот наконец-то сумели его взять. В криминальном мире после войны он звался Антипом, потому что присвоил себе документы Егора, но в документах тайной полиции Третьего рейха, ГФП, он имел другую кличку – «Spitz». Наверняка это прозвище от финского шпица [37] Suomenpustykorvab ( финск .) – порода собак, возникшая от аборигенных собак, населяющих территорию Финляндии и современной Карелии, используемых для охоты на птицу и зверя. .

Его опознали несколько свидетелей из числа его жертв и двое таких же, как он, изменников Родины. Еще до войны Степан Сазонов был осужден за вооруженный грабеж и, отсидев свое, освободился в апреле сорок пятого. Он возвратился в Псков и поселился у своей тетки, которая проживала на улице Лесной, на том же этаже, где проживал Крапивин и вы, Лиза. Завладев коллекцией, он припрятал ее, а когда гитлеровцы вошли в город, сразу же явился в комендатуру и сообщил, что ненавидит большевиков и готов сотрудничать с новой властью. Сазонов был зачислен в ГФП – тут-то он и стал Шпицем. Ему было поручено собирать сведения о лицах, сочувствующих Советской власти, и он выполнил это поручение на отлично. Встреча с Лизой стала для нашего Шпица настоящим подарком судьбы. Лиза, сама того не ведая, познакомила Степана с Егором и Василием и помогла предателю внедриться в подполье.

Когда по доносу Сазонова подпольщики были схвачены, Шпиц лично расстрелял двух членов своей ячейки «Смерч» – Березу и Сохно. А Василий Малашин, согласившийся сотрудничать с гитлеровцами, по приказу немецкого офицера выпустил целую обойму в Егора Антипова. Со слов Лизы мы знаем, что Егор и Василий были влюблены в нее, а так как девушка выбрала последнего, это стало еще одной причиной, по которой Василий без зазрения совести убил своего лучшего друга.

Малашин, как вам уже известно, после этого был направлен в ягдкоманду «М», орудующую в Себежском районе. Сазонов же продолжал свою службу в ГФП и еще немало поспособствовал разоблачению тех, кто был верен своей стране и вел посильную борьбу с захватчиками, – Ткаченко положил руку на папку. – Здесь все известные нам злодеяния этого мерзавца. Что-то нам уже было известно, а что-то выяснилось в последние сутки. После отступления немецких войск подразделение Сазонова оказалось на территории Германии и уже там было уничтожено. Сам Шпиц бежал в глубь страны, где затерялся среди беженцев.

Но у Сазонова была причина вернуться в Союз. Да-да… та самая коллекция персидских монет, ради которых он и устремился навстречу собственной гибели. В Пскове Сазонов случайно столкнулся с Малашиным. Тот вместе со своим приятелем Лосем выследил Сазонова и привел в банду. Все, что случилось потом, вы уже знаете и без меня. – Ткаченко завязал тесемки и протянул папку Звереву. – «Дело» имеет гриф особой секретности, но я даю его вам для ознакомления. У вас на это ровно два часа, потом я его заберу.

Зверев кивнул и передал «дело» Богданову:

– Мне это без надобности. Пусть Вадик все изучит, а у меня сейчас есть дела поважнее, – Зверев посмотрел на Корнева.

– Я понял, – кивнул подполковник.

Он позвонил дежурному и приказал подать к подъезду автомобиль.

В окошко светило солнце, с улицы раздавались птичьи трели, а в палате пахло спиртом, едкой микстурой и апельсинами. Антипов лежал на кровати, возле него на табурете сидел подполковник Корнев, облаченный в белый халат, и держал на коленях авоську с кефиром и фруктами. Начальник псковской милиции то и дело запускал пятерню в волосы и нервно откидывал назад густую шевелюру. Зверев, тоже в белом халате, стоял у стены и безучастно смотрел в окно.

– А знаешь, Ефимыч, я ведь верил, что Егор не мог стать предателем. Не так я его воспитывал, не такой у него был характер, – голос генерала дрожал.

– Мы сделали все, что смогли. Вернуть к жизни вашего сына мы не можем, но его имя навсегда останется честным! – заверил генерала Корнев.

– Спасибо… спасибо, Степан. Это даже больше, чем я просил! И ты, Паша… Вы просто… я уже и не знаю, что и сказать.

– А вы и не говорите, – сказал как отрезал Зверев.

– Вам вредно волноваться! – вмешался Корнев. – Ешьте вот апельсины и поправляйтесь. С сердечком лучше не шутить…