Владимир Шигин - Анна – королева морской разведки

Дело в том, что еще на этапе подготовки операции непростую ситуацию для Анны в случае уничтожения отряда кораблей противника прекрасно понимали и в штабе Балтийского флота. Скорее всего, операция по спасению Анны была спланирована заранее. При этом ей никак нельзя было покидать Либаву ранее определенного момента, так как это могло насторожить немцев и сорвать всю операцию. Но ей нельзя было покидать Либаву и позднее, так как Анну могли арестовать сразу же после возвращения в базу остатков флотилии. Анна должна была исчезнуть именно в тот момент, когда флотилия Виттинга втянется в горло Финского залива и обратного пути для него уже не будет. Ни раньше и не позже.

Тот факт, что немцы так не схватили Анну, говорит о том, что именно так все и было сделано. Отметим, что столь ювелирная операция по спасению ценного агента могла быть проведена только в том случае, если Анна имела постоянную и надежную связь с центром. Как именно и через кого осуществлялась эта связь, мы не знаем и, наверное, уже ни когда не узнаем.

Но то, что она была — это несомненно. Кроме этого, судя по всему, в Либаве действовал не агент одиночка, а целая группа российских агентов, во главе которой и стояла Анна, которая и являлась местным резидентом.

Война есть война и часто выполнивших свою задачу и провалившихся агентов даже не пытаются спасать. Но особо ценных и перспективных специалистов, резидентов всегда стараются вытащить из лап врагов любой ценой. Анна была как раз таким особо ценным агентом, ради которого стоило рисковать.

В ряде публикаций, посвященных Анне Ревельской, указывается, что на счету ее еще один подвиг. Группа Анна, якобы, в Либаве взорвала два германских парохода. С углем в них подкидывали взрывчатку. Вскоре после выхода из Либавы пароходу взрывались. Приводятся даже их названия «Сьерра» и «Латиния». Легенда красивая, но, судя, по всему, не имеющая никакой реальной основы. И вот почему.

Во-первых, на диверсионную деятельность Анны Ревельской не указывает ни один серьезный исторический источник.

Во-вторых, в перечне потерь германского флота на Балтике в 1915–1916 годы пароходов с такими названиями не значится.

В-третьих, какой вообще был смысл взрывать германские пароходы, выходящие из Либавы? Если в Либаву пароходы действительно привозили военные грузы для наступающей вдоль берега германский армии, то, что же они в таком случае, вывозили обратно из Либавы? Только раненных…

Заметим, что русские военно-морские разведчики были слишком порядочными людьми, чтобы заниматься убийством покалеченных людей, которые в большинстве своем уже никакой ценности не представляли. Если уж и надо было что-то взрывать, то не несчастные пароходы, а боевые корабли германского флота, которые в то время в большом количестве базировались на Либаву. Но их, почему-то, никто не взрывал.

В-четвертых, сам способ подкидывания взрывчатки в угольные ямы слишком рискован и не гарантирует никакого успеха. Это ведь не заранее установленные в артиллерийских погребах специальные «адские машинки».

Зато в случае обнаружения взрывчатки, достаточно легко очертить круг подозреваемых.

И, наконец, в-пятых, ни одно из государств Антанты (Англия, Франция, Россия, позднее Италия и США) ни разу не организовывали диверсий на кораблях и судах противника, считая такую борьбу не рыцарской и откровенно подлой. Диверсиями занимались исключительно немцы с австрийцами.

А потому история с взрывами германских пароходов Анной Ревельской — это, скорее всего, лишь легенда, причем не очень правдоподобная. Анна была столь ценным агентом, что никто и никогда не подумал бы, рисковать ею ради двух пустопорожних пароходов.

Как Анна держала связь с Петроградом? Радио тогда еще было в зачаточном состоянии и никаких «радисток Кэт» у резидентов еще не было. Теоретические можно было посылать специального агента с важным сообщением через линию фронта. Но это, во-первых, было очень опасно и в силу этого не гарантировало доставку информации. Во-вторых, ко времени доставки информации таким путем, она почти устаревала. Определенные надежды поначалу возлагали на голубиную почту, но и они не оправдались. Оставался единственный путь — шифрованные телеграммы в нейтральные скандинавские страны, где их получали агенты и уже сами извещали телеграммами Петроград. Схема выглядела приблизительно следующей: Либава — Стокгольм (или Осло, или Копенгаген) — Петроград — штаб Балтийского флота. При этом каждое «плечо» нуждалось в собственном шифре, на это также было время. Впрочем, если все было отработано, то информация могла достичь адресата за сутки — двое, а это в то время было достаточно приемлемо. Но это в идеале, практика была, как всегда, суровей…. Германские и скандинавские контрразведчики так же знали этот вариант связи и вели за телеграфами самое пристальное наблюдение. Кроме этого правительства скандинавских стран с началом войны и официально ввели строгий контроль за телеграммами из-за заграницы. Если агент давал, к примеру, условную телеграмму «Сейчас получил три письма» то от него требовали предъявить эти три письма. Из-за этого и резиденты, и просто агенты во многих случаях действовали автономно на собственный страх и риск или же действовали по заранее определенному плану. Именно так действовала и Анна. Другого выхода просто не существовало.